И ему нравилось не только это. Выяснилось, что дракону пришлись по нраву и мои ноги. Он осматривал их так долго, что я не выдержала и попыталась прикрыть их юбкой.
Не вышло.
Приподняв правую, он прижал ступню к своей щеке и прошептал:
– Никогда не перестану винить себя за ту боль, которую невольно тебе причинил. Все серебряные умеют закрываться от нашего огня.
– Ты выяснил это на примере Садара?
– Нилиана Серебряная успела многое передать своему сыну. А потом об их встречах узнал отец.
– И как он поступил? – спросила я, страшась услышать ответ.
Ведь от него в какой-то степени зависела и судьба юных ан-даров из деревни.
– Он сделал все, чтобы они виделись как можно реже.
Вот, значит, как. Примерно это я себе и представляла. Мать Садара покинула Гардонор, потому что после смерти Повелителя она здесь стала никому не нужна.
– Не грусти. – Шандор провел пальцем по моей щеке, и я поняла, что плачу. – Я не стану тебя ограничивать в занятиях магией.
– И позволишь снова взглянуть на алтарь Алуны?
– Исключено!
Я распахнула глаза и села на постели. Шандор снова превратился в бронзовое изваяние, суровое и непоколебимое. Но и я не собиралась отступать.
– Я серебряная, Шандор, и хочу выяснить природу своей магии.
– Богиня Алуна убивает нас. Я не вправе рисковать своей стаей из-за твоего любопытства.
– Да поймите же, Алуне невыгодна гибель драконов! Вы все ее дети!
Шандор налетел на меня смерчем, повалил на кровать и, грубо подмяв под себя, зло прошипел в лицо:
– Ты охренеть как ошибаешься. Не знаю, что тебе вбил в голову Эвалард, но обещаю, я лично приволоку тебя к следующему трупу дракона, обнаруженному в горах, чтобы ты полюбовалась на любовь своей богини.
– Она не моя богиня. Я атеистка! И мне охренеть как плевать, что ты даже не знаешь, что означает это слово!
Мы смотрели в глаза друг другу бесконечно долго, и во взгляде Шандора больше не было нежности, одна лишь ярость и обида. Его злило, что я не разделяла его точку зрения. Шандор считал богиню Алуну врагом огненных драконов и не допускал иного варианта.
Но разве я была вправе его осуждать?
Я провела в Авендоре так мало времени, а он здесь вырос. И если Шандор говорил, что драконы погибали из-за алтарей Алуны, то он действительно в это верил. Я же чувствовала, что Алуна невиновна, но не представляла, как это доказать. У меня было слишком мало информации. Что ж… Значит, мне пора начать учиться.
* * *
Серебряная чужачка выжила его из собственной башни! Нет, девчонка не указала ему на дверь прямо, на это у нее не хватило бы наглости, она действовала тоньше – практически свела его с ума. То застенчиво улыбалась, то пожирала взглядом, а стоило ему расслабиться и подумать, что он подобрал к ней ключик, выставила непомерное требование.
Шандор никогда не позволит ей слиться с алтарем Алуны – белоснежным мрамором, лишающим разума. Активированный, он повлияет не только на Ариану, но и на всех, до кого сможет дотянуться древняя магия. Ариана сама не ведала, о чем просила. И все из-за невежества. Шандор чувствовал, что эта ан-дароу отличается от других, но раскрыть ее тайну смог лишь благодаря брату. Кровь серебряного дракона не успокоилась, пока Садар не установил истину. Ариана – дитя серебряной драконицы и синего дракона, выросшая далеко за пределами Авендора. Она была далека и от вражды, раздирающей земли огненных и серебряных драконов, не ведала коварства Лунной богини, и, как подозревал Шандор, не догадывалась о приближении Кровавой бури.
Она вообще ничего не знала!
Эта ан-дароу находилась в Гардоноре уже неделю, но так и не проявила интереса ни к городу, ни к обычаям бронзовых драконов. Шандор счел бы Ариану эгоистичной глупышкой, если бы доподлинно не знал, что она не такая. Черствая дева не стала бы спасать чужих детей в лесу, не вступилась бы за них перед драконом. Иарусу Красному очень повезло, что он успел убраться из города до его возвращения. И все-таки Ариана держалась обособленно, не пыталась стать частью Гардонора, понять его, изучить. Единственное, что ее занимало, – собственная магия.
Шандор прекрасно понимал, что это означало – Ариана не желала жить в Гардоноре и попытается сбежать. В Эридар или же обратно в свой мир – неважно. Шандор все равно ее не отпустит. Никогда. Хотя порой утверждал совершенно противоположное.
