Озвучив приказ, дракон опустился на землю и, превратившись в мужчину, отправился по моим следам. Вот и стоило доставать меня расспросами! Или драконы хреновые следопыты? Не эльфы же. Интересно, а в Авендоре есть эльфы?
* * *
Оставайся на месте! Да как бы не так!
Попасть в подземное святилище стало для меня уже делом принципа. Тем более что Светик был уверен, что в нем нам удастся затаиться и выждать сутки-двое, чтобы потом завершить путь к границе. Пока же мне только удалось одолеть подъем, и теперь я стояла наверху и с удивлением озиралась. Вероятно, дракончик что-то напутал, разве путь вниз может быть спрятан так высоко?
В этот момент луна выглянула из-за облаков и стало светлее, Светик словно этого и ждал: вытянувшись в струнку, он вдруг подпрыгнул и смешно забил в воздухе лапками:
– Элардо!
Серебристый свет сделался ярче, концентрированнее, словно кто-то сверху направил на нас прожектор.
– Чего застыла?! Давай помогай!
Я протянула руку к столбу света и почувствовала, как пальцы с трудом проходят через плотную субстанцию, словно сверху лился и не свет вовсе, а как минимум поток воды.
– Используй «Элардо» или не удержу! Не тупи-с!
Вот это драконье «не тупи-с» подействовало на меня волшебным образом, не хуже настоящего заклинания. Я поспешно запустила пальцы в столб света и без особой веры в успех повторила:
– Элардо!
Накатившая боль была такой резкой и внезапной, что у меня потемнело в глазах. Грудь точно пронзили сотни острых игл, я судорожно хватала воздух ртом, но не могла вдохнуть. Где-то на границе сознания вопил хранитель, но затуманенный болью разум не воспринимал слов.
Ловушка! Это была та самая ловушка!
Я дернулась в сторону, не видя ничего перед собой. Только для того, чтобы оказаться подальше от места, причинившего мне такую боль, и почувствовала, что шагаю в пустоту.
Падала я долго. Бесконечно долго, каждую секунду ожидая новой вспышки боли от падения на камни. Но шло время, а я все еще оставалась цела и невредима, дыхание восстановилось, да и грудь больше не жалили острые иглы. Рискнула приоткрыть глаза и обомлела: меня окружали серые стены пещеры, а я сама уже не падала, а медленно планировала вниз, подхваченная когтями серебристого упитанного дракончика, который сейчас был размером с сухопутного квакуна.
– Ка-а-ак?! – удивленно выдохнула я.
– Как-как! Каком вниз! – огрызнулся дракончик.
Хотя какой там дракончик. Дракончик – это нечто мелкое, юркое, этот же дракоша словно месяц хомячил исключительно доширак!
– Ты вырос!
– А ты и недовольна? – В голосе серебристой заразы не было и намека на раскаяние.
Я оценила расстояние до земли и предельно вежливо поинтересовалась:
– А разве ты не мог увеличиться чуть раньше? Хотя бы когда я драпала от сухопутного квакуна?
– Так справилась же. Вот если бы и ты сломала ногу, я бы обязательно вступился. Я же хранитель!
Спуск завершился моим мягким водружением на каменный пол пещеры, после чего дракончик плюхнулся рядом, с силой выдохнул воздух через ноздри и… сдулся! Он уменьшался на глазах подобно воздушному шару, пока снова не стал крошечной ящерицей.
– Совести у тебя нет! – выпалила я.
Дракончик призадумался и выдал:
– Совесть – полезная штука-с. Когда есть у других. Ты почему не предупредила, что Бронзовый запечатал твою магию? Я же чуть не облез от страха! Да у меня чешуйки от нервов-с посыпались!
Я непроизвольно обхватила пальцами горло, на котором Шандор оставил автограф из непонятных символов, а потом запрокинула голову.
– Ты их разве не видишь?
– Так чужая же магия, огненная, а я хранитель серебряного рода. – Светик виновато развел лапками.
Так вот почему мне стало так плохо, когда я использовала «Элардо». Шандор утверждал, что заблокировал мою магию. Еще бы он удосужился уточнить, как его блокировка работает!
– Совсем под ноль лишить магии может лишь менталист, то есть серебряный дракон, у огненных блокировка – разновидность штрафа. Использование магии вызывает болевой шок, не дающий сплести следующее заклинание.
– Ладно. Проехали. Мне уже лучше. – Я поднялась на ноги и осмотрелась.
Мы были в пещере, похожей на ту, в которой была совершена афера века, когда меня обменяли на родовой артефакт серебряных драконов. Серые стены и свод мягко поблескивали серебром, а сквозь крошечную щель между камнями лился мягкий рассеянный свет, концентрирующийся на белоснежной плите. В остальном же это была самая обыкновенная пещера. На святилище она никак не тянула.
