И вот он таращится на меня: губы крепко сжаты, глаза прищурены, и тут я осознаю, мужик смотрит мне не в глаза, а значительно ниже. Все-таки потрясающее я платье надела, даже во сне оценили.
– Повелитель, пора. Луна восходит. – Драматичность момента была разбита подобострастным старческим голосом.
Напряжение, возникшее между мной и глюком, схлынуло, и я внезапно обнаружила, что нахожусь в окружении других мужчин. Эти были одеты, но смотрели тоже недобро. Словно я всем тут сильно задолжала.
Нет, этот сон мне определенно не нравился. Хотя бы потому, что забросил меня в пещеру. Высокий, расписанный сверкающими рунами свод и мягкий свет, льющийся от стен, интриговали, но ни разу не успокаивали. Легкое беспокойство и ощущение неправильности происходящего нарастали.
– Повелитель… – умоляюще и отчего-то очень печально произнес старец, объявивший о восхождении луны.
– Все в порядке. Начинаем, – отрывисто бросил мужчина и обратился уже ко мне: – Пойдем!
В центре пещеры, на возвышенности, белела каменная плита. Вот к ней-то меня и поволокли, крепко придерживая под локоть.
– Постойте! Я не могу… так быстро!
Мою просьбу самым свинским образом проигнорировали. Босые ступни скользили по каменным ступеням, а каменная крошка заставляла морщиться от боли. Зато в голове слегка прояснилось, вместе с этим пришло и понимание, что происходящее как-то слишком реально для обычного сна.
В этот момент мы достигли вершины. Мужчина подвел меня к плите, оказавшейся круглым куском белоснежного мрамора.
– Руку! – отрывисто приказал он. Я спрятала руки за спиной и получила новую порцию яростного шепота: – Руку на алтарь!
Упрямо покачала головой, еще и пальцы в замок сцепила. Из вредности, да! Этот полуголый самодур, чеканящий каждое слово, начинал выбешивать. Не помогло. Мои запястья обхватили, заставили вытянуть руки перед собой, после чего опустили на каменную поверхность ладонями вниз.
Над ухом раздалось тихое:
– Имей мужество пройти путь до конца.
Так! Все! Пора просыпаться!
Я крепко зажмурилась и прикусила нижнюю губу. Никогда больше не буду пить в одиночестве и в компании тоже не буду. Мартини – зло, мужики – тем более.
– Алуна Пресветлая!
Еле слышный возглас, донесшийся откуда-то снизу, заставил меня с опаской приоткрыть глаза и замереть в безмолвном восторге от увиденного. С потолка пещеры лился яркий серебристый свет, а его лучи были сосредоточены на мраморной плите. Еще недавно белая, матовая, она словно сияла изнутри собственным приглушенным светом, а на каменной поверхности горели серебряные руны.
– Луна подтверждает, это действительно серебряная! – громогласно объявил старец.
– В кои-то веки Эвалард сдержал слово, – со странной смесью облегчения донеслось снизу.
Ожидающие у подножия лестницы мужчины поддержали весть одобрительным гулом. Возникло ощущение, что меня только что изучили и признали пригодной. Вот только для чего?!
Алтарь!
Название мраморной плиты всплыло в памяти, и по спине пробежал холодок, из курса истории я знала, что на алтарях ничего хорошего не происходит.
– Руку! – в который раз рявкнули позади меня.
Обернувшись, обнаружила, что мужчина перекатывает между пальцами массивный браслет. Не ритуальный нож – и на том спасибо.
Интересно, он только сейчас такой немногословный или у него по жизни словарный запас ограничен?
Глаза мужчины удивленно расширились, и я поняла, что озвучила вопрос.
– По крайней мере, я не заявился в святилище Алуны пьяным и одетым как последняя шлюха, – процедил он сквозь зубы.
И вот тут мне стало обидно, и за платье, которое, без сомнения, было потрясающим, и за себя. Мало того что в реальности сочли распущенной девицей, способной залезть в постель к женатому мужчине, еще и во сне необоснованные претензии предъявили. Ну ладно, почти необоснованные. Да, я упилась мартини, но у меня и в мыслях не было осквернить чье-то-там святилище.
Все! Мне пора домой!
Об этом я и сообщила вконец обалдевшему мужику. Мои слова вогнали его в состояние ступора, превратив в подобие статуи.
Ладно, пусть себе стоит, мне не жалко.
Я решительно направилась к краю площадки, ведь известно, что самый лучший способ избавиться от ночного кошмара – падение с высоты. Остановилась у обрыва, вскинула руки вверх, как пловец перед входом в воду, и… услышала серию хлопков.
