– Никаких имен! – приняла близко к сердцу грядущую славу Норандириэль. – Не смейте даже вскользь упомянуть нас с братом в своей паршивой книжонке.
– Писать мемуары сильных мира сего – труд неблагодарный, – ничуть не обиделся Акиэль. – Для этого есть прикормленные летописцы. Они всю вашу жизнь так благообразно опишут, что можно статую отливать, в храм ставить и молиться. Я же, в силу своих скромных умений, пишу любовные романы. Вот и напишу про сложную судьбу Асят, брата которой подставили злые люди, и она была вынуждена выкупать своего брата, продав единственное ценное, что есть у девушки.
– И что она продала? – впечатлилась второпях накиданным сюжетом принцесса.
– Как – что? Свою девственность, разумеется, – охотно пояснил романист. – С аукциона. Но брат не оценил ее жертвы, сказал, что лучше бы сгнил в тюрьме. Возлюбленный отвернулся. Родня от нее отказалась. Асят пришлось вернуться в публичный дом.
– Ничего себе, – еще больше увлеклась судьбой бедняжки эльфийка. – А дальше?
Акиэль открыл было рот, дабы продолжить увлекательное повествование, но я задушила его порыв на корню:
– Хеппи-энд дальше. Бордель посетил принц в изгнании, она его так впечатлила приобретенными умениями, что он женился на ней и усыновил пятерых ее детей.
– Невероятно! Такое мне и в голову не приходило! – восхитился удачной концовкой писатель и тут же принялся быстро строчить что-то на очередном листе бумаге.
– Точно! Мы пойдем к мадам с-с-с… – начала было принцесса и замялась, явно подбирая замену словосочетанию «большие сиськи», – выдающимися достоинствами, – наконец выдохнула она, – и предложим деньги.
– Прекрасный план, – не могла не согласиться с первым разумным предложением я. Не штурмуем тюрьму уже неплохо, осталось узнать, где мы возьмем средства на подкуп женщины с трудной судьбой – и дело в шляпе.
Принцесса бросила на меня взгляд длинноногой блондинки, встретившей долгожданного спонсора. Надо признать, Норандириэль умеет быть самим очарованием, если желает этого. А перед молящим взглядом ее небесно-голубых глаз сложно устоять любому. Думаю, это какая-то способность из арсенала эльфов.
– Денег нет, – твердо сообщила я.
– Но ты же придумаешь что-нибудь. – Взгляд принцессы способен был растапливать льды, вдохновлять армии и тронуть сердце самого прижимистого ростовщика.
– А ты оптимистка! – восхитилась я. – Веришь в гибкость моего ума больше, чем я. Но честные заработки на ум не идут. А организовывать аферы нет ни времени, ни желания.
– Зачем нам аферы? – оторвался от будущего бестселлера Акиэль. – Надо просто продать что-нибудь ненужное.
Норандириэль испуганно округлила глаза.
– Невинность я обещала мужу, – густо покраснев, сообщила она.
– Чьему мужу? – не удержалась от ехидного уточнения я.
– Своему, будущему.
– На самом деле, леди, я предлагал продать лошадей. Вырученной суммы должно хватить, – пояснил романист.
– Но если мы продадим лошадей, а деньги отдадим, новых купить будет не на что. Пешком придется дальше идти, – возразила Норандириэль.
– Зато пойдешь вместе с братом, – одобрила идею романиста я.
В итоге сошлись на том, что необходимо сначала провести переговоры с мадам и уточнить, во сколько обойдется свобода принца, а уж потом думать, где взять требуемую сумму. Может, придется продать всего одну лошадь? Ну или, по ходу дела, придумаем другие варианты. Единственное, что расстраивало, – это необходимость тащиться с эльфами за компанию. Принцесса очень настаивала на моем присутствии, а в таких случаях ей проще дать, чем отказать. Тут главное – успеть до прихода Виллэля. А то он расстроиться может. Я выставила писателя, предварительно одолжив у него бумагу и перо, написала записку мужу на случай, если он придет раньше, чем вернусь, быстро натянула штаны, куртку и сапоги, захватила с собой мечи. Мало ли что.
