— В первый раз в бою?
Я молча кивнул.
— Ничего, привыкнешь, — продолжил он слегка надтреснутым голосом. — После первого раза всем плохо бывает, а потом ничего, втягиваешься.
Я с удивлением уставился на него. Несмотря на грязь, покрывавшую его лицо, было видно, что это молодой парень, примерно моего возраста. На грязном лице блестели зубы и глаза, он подмигнул и сказал:
— Не тужись, все нормально будет. Станешь как мы, злобинские, а злобинские на драку всегда злые были. Фашисты это еще поймут! — И, протянув мне руку, представился: — Сергеев Андрей!
Машинально пожав руку, ответил:
— Тоже Андрей, только Стасов. — И тут все завертелось перед глазами. Злобинские, Сергеев Андрей. Это же мой двоюродный дед! Мне же бабка про него рассказывала, что он в начале войны без вести пропал! А родной дед тоже присказку про злобинских повторял! Они же из енисейских казаков, со станицы Злобино, которая сначала превратилась в деревню, а потом частью Свердловского района Красноярска стала.
— Э! Ты чего! — Я увидел перед собой испуганное лицо своего деда. — Ты прекращай помирать, сначала еще несколько гадов грохни, тогда уж ладно! — Видимо, только теперь разглядев мои петлицы, он дернулся: — Ой! Товарищ сержант, извините!
— Нормально все, — сипло прошептал я. — Это просто отходняк, сейчас все пройдет. И на «вы» не нужно!
В голове был шторм! Он? Не он? Как быть? Что делать? И вдруг пришло спокойствие и понимание. Сделаю все, что от меня зависит, чтобы этот Андрей Сергеев не сгинул в боях на украинской земле, а выжил. Выжил и вернулся домой, а если я хоть как-то приближу день возвращения домой таких же Андреев, то проживу свою вторую жизнь не зря!
— Ну ты даешь, тезка, — продолжил он. — Побледнел, глазоньки закатил, ну впрямь девка перед первым разом! — и жизнерадостно заржал. Мы сидели и смеялись, когда раздался свист, за которым последовал один взрыв, потом еще и еще. Взрывы слились в один грохот, земля опять отталкивала меня от себя, а я лежал и улыбался, сам не зная чему. Потом прилетели самолеты, за ними опять била артиллерия и минометы, снова атака немцев, и так раз за разом. Стало уже темно, а этот бой все не прекращался. Время от времени передавали какие-то приказы, но все они будто проходили мимо моего сознания. Только последний приказ встряхнул меня: сообщили, что идем на прорыв! Последующие двое суток почти не помню. Перегруженный мозг просто отказался помнить происходившее: бой, за ним новый, за ним опять новый. Но мы шли. И вышли. Дивизия, вернее то, что от нее осталось, пробилась из окружения и начала сосредотачиваться в районе города Струсова.
Я сидел на крыльце дома и был счастлив. Жив, греет солнце, чистый. Что еще нужно, чтобы считать себя счастливым человеком? Из дома пахло чем-то вкусным, значит, скоро еще и покушаю, совсем хорошо станет. Оглядевшись, решил проверить, высохла ли форма? Пани Ядвига, хозяйка хутора, любезно ее постирала, заявив, что «пану командиру она постирает, а бойцы не маленькие, сами могут». Улыбнувшись воспоминаниям, стал одеваться, брюки местами были еще влажными, но сойдет! В этот момент меня нашел посыльный. Молодой невысокий рыженький парнишка заполошно вбежал на хутор и заблажил густым басом:
— Товарищ сержант госбезопасности! Товарищ сержант!
Охренев от полного несоответствия облика и голоса, в первый момент я не сообразил, что он ищет меня. Тут он оглянулся, увидел мою обалдевшую рожу и радостно пробасил:
— Товарищ сержант госбезопасности, еле отыскал! Вас товарищ батальонный комиссар вызывает! Срочно! — и с чувством выполненного долга уставился на меня.
— Вызывает, значит, иду! — Я глянул на себя. — Подожди, соберусь.
Обулся, уже привычно влез в немецкую разгрузку, так же привычно затянул ремень, согнал складки гимнастерки назад, проверил оружие со своим грузом и, подхватив автомат, направился на выход. Уже в дверях поблагодарив хозяйку за выстиранную форму, которую она еще и подшила местами, я вышел к «басистому». Шли минут двадцать, и время подумать у меня было. Сейчас, вспоминая себя недельной давности, я поневоле ухмылялся. Рембо, мля. Сколько стволов с собой собрал! А сейчас пистолет, автомат, и все! Мне хватает, правда, гранат бы неплохо парочку, но чего нет, того нет! И вещмешка нет, в болоте остался, с пушками и тракторами. Даже не помню, когда именно остался без него, хорошо, что догадался «груз» в подсумок уложить. Он почти сухим у меня остался. Машинально проверив бесценный подсумок рукой, понял, что мы уже пришли. Мой провожатый уже заходил на еще один хутор, правда, больше того, на котором остановился я. Дойдя до большого дома, рыжий пробасил: «Вам туда» и направился по каким-то своим делам.
