— Лаптев, на допрос, — разнеслось по бараку.
— Наконец-то.
Истомин слез с нар и направился к выходу. Как это ни странно, но вызов на допрос его даже обрадовал, но не потому что он страстно желал пообщаться со следователем, вовсе нет. Дело тут было в другом. За всё время нахождения в фильтрационном лагере его допросили всего один раз, да и то как-то уж больно вяло, что ли, ну если сравнить с рассказами других, таких же, как он. Тех по полной крутили, на мелочах пытались поймать, искали в показаниях нестыковки. А его – так нет, поговорили по душам мягенько, сфотографировали зачем то и как бы забыли. Странно, если не сказать больше, — страшновато как-то в неопределённости жить. То ли верят, то ли нет.
— Кого из этих людей вы знаете, гражданин Лаптев? – следователь выложил на стол четыре фотографии.
— Вот этого – Фёдор Иванович Рублёв, кассир госбанка, мы вместе с ним восемь килограммов золота через линию фронта доставили. — Истомин указал на крайнюю справа фотокарточку.
— Совершенно верно, и он тоже вас опознал, так что… — стальные нотки в голосе следователя исчезли, — поздравляю вас, товарищ Лаптев, с успешным прохождением проверки. Вы свободны.
— Есть, — Истомин встал по стойке смирно и отдал честь. — Разрешите идти?
— Идите.
Вторая часть фильтрационного лагеря, куда тут же перевели Истомина как прошедшего проверку, мало чем отличалась от той, в которой он находился последнее время. Всё те же бараки и колючая проволока, но статус у проверенных был уже другой. Нет, не арестанты они теперь, а бойцы – бойцы Красной армии, и не иначе. Вот почему находиться здесь было намного приятнее как с психологической, так и с бытовой точки зрения. Лучше кормили, выдали новую, хотя и малость бу, форму. Ну почти запасной полк.
«Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, — подумал Истомин, глядя сквозь забор на своих ещё не отфильтрованных однополчан. — Уж если они под меня так глубоко копали, что аж до опознания со стороны Рублёва дело дошло, то, будем надеяться, что и все остальные так же нормально проверку пройдут, потому как вышли мы из окружения не поодиночке, а всем скопом, за две сотни человек наберётся. Так что счастливо вам, ребята, как и мне, проверку пройти, а пока у меня своя дорога, а у вас своя».
Прошла ещё неделя и проверка наконец закончилась. «Вот и отлично, — думал Истомин, собирая вещмешок. — Хватит в тылу болтаться, и так почти месяц здесь просидели, на фронт пора. Немец-то под Москвой уже. Сводки одна другой страшнее. Ну ничего, нас тут целый батальон, немного, конечно, в масштабах фронта – капля по сути, но и она, как известно, камень точит. Так что вперёд, на передовую». И, набросив на плечи лямки вещмешка, он направился к выходу из барака.
Перед отправкой был митинг, который Истомин запомнил на всю жизнь, потому что именно там, у ворот фильтрационного лагеря, он, штабс-ротмистр Истомин, русский офицер и дворянин под именем Василия Андреевича Лаптева получил свою первую советскую награду – орден Красной Звезды. Сначала всё шло как обычно выступили вновь назначенный командир и комиссар. Лагерная администрация своё слово сказала. Так и так, проверку вы, товарищи, прошли и теперь снова нормальные советские граждане, ну и тому подобное и так далее. Если разобраться, в какой-то мере даже скучно. «Скорей бы конец, — думал Истомин, слушая очередного оратора, — а то вечер уже, а нам ещё до станции с десяток километров топать, а если мы тут замитингуемся, то наверняка под дождём, что само по себе не есть гуд. Ага, вроде всё, похоже, закончили».
— Ефрейтор Лаптев, выйти из строя! — как гром среди ясного неба неожиданно прозвучала команда.
«Я-то им ещё зачем?» – мелькнул у Истомина вопрос.
Но вопрос вопросом, а команды военный человек, и не просто военный, а кадровый офицер, коим и являлся штабс-ротмистр Истомин, выполняет, как известно, во многом на рефлексах. Вот и теперь ноги сами доставили его к трибуне. Что дальше? А дальше…
— Товарищи, — торжественным тоном произнёс комиссар. — Вы все прошли проверку и, как я уже сказал ранее, родина вам верит, но и не только верит, а вознаграждает каждого по заслугам. Перед вами, товарищи, стоит человек, — короткий взгляд в сторону Истомина, — совершивший подвиг. Ефрейтор Лаптев, неоднократно рискуя жизнью, доставил через линию фронта особо важные государственные ценности, за что и был удостоен высокой правительственной награды – ордена Красной Звезды.
