Шли долго, петляя по ходам сообщений, пока наконец не оказались перед входом в землянку, где, очевидно, и располагался командный пункт. Часовой приподнял кусок брезента, заменявшего входную дверь, и они вошли внутрь. «Ох ты, как интересно, не иначе разведка только что языка доставила», — сделал вывод Истомин, оглядев землянку. Внутри кроме четырёх наших, двое из которых были офицерами, пехотный капитан и лейтенант госбезопасности, судя по синему верху фуражки, находился ещё и немец.
— В чём дело? – капитан окатил незваных гостей ледяным взглядом. — Я же приказал никого сюда не пускать.
— Товарищ капитан, эти двое от немцев через линию фронта приползли, говорят, что окруженцы, а один из них в гражданском и без руки. Мне сержант велел их к вам доставить, — виноватым голосом произнёс сопровождавший Истомина и Рублёва боец.
— Так, я, — капитан, снова открыл рот, но Рублёв не дал ему договорить.
— Товарищ капитан, товарищи красноармейцы, — произнёс он. — Я кассир госбанка Фёдор Иванович Рублёв, у меня в ранце находятся государственные ценности. Восемь килограммов золота в слитках. Их необходимо немедленно под охраной отправить в тыл. И с этими словами Рублёв одним движением фокусника снял ранец со спины и, открыв застёжки, вывалил его содержимое на стоящий в углу землянки стол.
«Эх, жалко художника Репина нет, такой материал пропадает, — подумал Истомин, наблюдая за реакцией присутствующих. — Он бы ещё одну картину «Не ждали» написал, только под более современным названием «Не ожидали».
Глаза у всех находящихся в землянке от увиденного не то что на лоб, на затылок вылезли. Даже немец, и тот от удивления рот разинул.
— Ух ты, это же золото, — первым нарушил молчание молоденький, лет восемнадцати, боец в толстых очках, очевидно, переводчик.
— Совершенно верно, молодой человек, золото, ровно восемь килограммов драгметалла в слитках, — абсолютно спокойным тоном подтвердил Рублёв.
— А оно настоящее? – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнёс капитан.
— Ну, разумеется, — Рублёв улыбнулся. — Вот клеймо Государственного банка Российской империи, 999-я проба, всё как положено.
— Так, хватит, хватит, — замахал руками наконец пришедший в себя особист. — Объясните нормально, кто вы и откуда, что тут вообще происходит.
Объяснение не заняло много времени и уже через какие-нибудь четверть часа Истомин и Рублёв в сопровождении особиста и под охраной десятка бойцов двинулись в тыл в расположение штаба дивизии. Дорога заняла остаток ночи, так что на место прибыли уже в предрассветных сумерках, и штаб загудел как растревоженный улей. Ну, ещё бы, ситуация-то крайне нестандартная. Вот если бы наступление готовить, боем руководить или отступать. Тут всё ясно и понятно, каждый знает, что делать. А так… Они же не инкассаторы. Но мало-помалу всё утряслось. Охрану усилили, даже броневик откуда-то подогнали. Потом особист вернулся. Довольный, как кот, наевшийся хозяйской сметаны. Причём даже скрыть этого не пытался, не получалось, видно. Допрашивал Истомина и Рублёва по отдельности, тщательно по несколько раз обстоятельства их странствий по немецким тылам выясняя. Но по всему было видно, а это Истомин заметил сразу, ну не верит внутренне особист, что со шпионами дело имеет. Несмотря на всю шпиономанию того исторического периода. Не верит и всё. И был на то у особиста аргумент железный, вернее золотой, в виде восьми килограммов драгметалла в слитках. И какой, спрашивается, шпион к противнику через линию фронта с полупудом золота пойдёт? Да никакой, а если и пойдёт, то, как говорится, милости просим. Наш дом – ваш дом.
После допроса Истомина и Рублёва отвели в один из домов, занимаемых ротой охраны, где после плотного завтрака они наконец-то смогли полноценно отдохнуть.
— Эх, хорошо выспался, — Истомин сладко потянулся. Ничто так не приводит в норму человека, как полноценный сон. — Ладно, хорошего понемножку, посмотрим, что в мире делается.
На скамейке возле дома его поджидал Рублёв.
— Добрый вечер, Василий Андреевич, как спали? – поприветствовал он Истомина.
— Спасибо, Фёдор Иванович, хорошо. Давно так не отдыхал. Всё у чужих да по лесам, там-то как следует не поспишь. Так, вполглаза и вполуха, на голой земле. Разве ж это сон. Так что спасибо командованию за заботу, а груз-то наш уже похоже в тыл отправили.
