– Тридцать лет – срок. Сколько же лет тебе было?
– К восьмому десятку подбирался.
– Варвара, дай настой липовика, у тебя свеже́е, – обратился Никифор к травнице. – И горелку малую давай.
Минут через двадцать, за неспешным разговором, волхв наконец-то сварил зелье и, охладив его в ведре с колодезной водой, поднес к кровати.
– Это пей сейчас. Организм у тебя здоровый, так что, может, и поболе недели протянешь. Это, – он протянул совсем маленькую бутылочку, – когда совсем плохо станет. На пару часов всего. Потом – смерть.
Староста лично привел боевого коня с полной сбруей, которого весь выкупила у Ратибора, и набил его сумки всем, что нужно в дорогу. Уже все знали, что за хворь приключилась у Горыни и куда он собрался, и на проводы собралась почти половина села. Сам Константин предпочел, чтобы секретность была бы повыше, но в данной ситуации приходилось мириться с неизбежным.
Горыне стоило немалого труда отбиться от желающих помочь, но он спокойно и внятно объяснил, что у одного, в данной ситуации, шансы найти банду куда выше, чем у толпы. Зато кузнец поднес ему чудо чудное – вполне приличный четырехлинейный[11] шестизарядный револьвер и небольшой полотняный мешочек с двумя десятками патронов, чем сразу поднял настроение Горыни. Все-таки однозарядное оружие сильно смущало бывшего армейского разведчика.
Доспехи и поддоспешник он надевать не стал, справедливо полагая, что скорость и подвижность важнее защиты.
К исходу второго дня доехал до приметной сосны, росшей на высоком взгорке, и углубился в лес, ведя коня в поводу.
Следы бандитских засидок и прохода людей искал пять таких драгоценных дней и лишь утром, на шестой, вышел к повороту, где не так давно была жестокая схватка. Об этом говорили и попятнанные стрелами стволы деревьев, и едва уловимый запах крови.
А потом нашел и путь, по которому уходили бандиты, прихватив добычу. Длинный извилистый овраг с ручьем на дне был удобен как для отступления, так и для обороны, но, как полагал Костя, на одинокого путника, к тому же без доспехов, нападать сразу не будут, а скорее, все же попробуют выяснить, что ему надобно.
Так и случилось.
Перед очередным поворотом в камень перед ним ударил арбалетный болт и, отскочив, звякнул на камнях.
– Стой, где стоишь.
– Стою. – Костя поднял руки, показывая, что в них нет оружия, и через мгновение раздался звук осыпающихся камней и шорох травы. Кто-то спускался со склона, не сильно беспокоясь производимым шумом.
Неплохо одетый мужчина в сером поддоспешнике, надетой поверх него траченой кольчуге, залатанной проволокой, и с заряженным самострелом в руках неспешно подошел ближе и смерил гостя взглядом.
– Давай-ка раздевайся да коня своего отпускай. Тебе он боле не надобен будет.
– Вот так, да? А здравствуй, мил человек, чем помочь тебе, дорогой? А к столу пригласить? – Константин явно насмехался, и разбойник, мгновенно почуяв издевку, вскинул оружие или точнее стал поднимать самострел, как в лоб ему ударила рукоятка ножа, заставив покачнуться.
В долю секунды сократив расстояние до пребывающего в прострации бандита, Константин перехватил самострел и впился глазами в глаза, ломая волю противника. К его удивлению, бандит почти мгновенно «поплыл», и глаза его слегка остекленели.
– Скажи другу своему, чтобы спускался. Дело у меня до атамана вашего. Не хочу, чтобы подстрелили.
– Галаш, спускайся, проводишь гостя, – негромко, но внятно произнес мужчина, не отрывая взгляда, и через несколько минут на тропе появился второй дозорный. Через пять минут оба бандита, связанные, сидели рядом, с ошалелыми глазами наблюдая, как Горыня демонстративно правит на камне тонкий, длинный кинжал.
Сломались они не сразу, но быстро, и со сноровкой опытного палача Костя погнал допрос.
– Еще дозорные на тропе есть? Тайный знак, что все в порядке? Сколько всего разбойников в лагере? Есть ли посторонние? – И так далее, и несколько кругов подряд, уточняя и закрепляя информацию.
В итоге, зарезав одного разбойника, словно барана, и оставив другого в качестве проводника, он быстро двинулся вперед, идя с бандитом рядом, словно они старые приятели.
