* * *
События, описанные в Евангелии, и по времени, и по расстоянию очень от нас далеки. Но если вглядеться и вдуматься в них пристально, окажется, что это сегодняшние события. Каждый его стих имеет два плана: частный и универсальный. Первый — об Иудее, Самарии, Галилее и окрестных местах. Второй — о той стране, где их читают. Когда вывезенных из Африки невольников обратили в Америке в христианство и священники стали читать им в церквах Библию, они сразу поняли, о чем повествует Моисееве Пятикнижие: о страданиях негритянского народа вдали от своей милой родины. И были совершенно правы. Так неужели мы, русские, непонятливее? Неужели не сообразим, что рассказ Нового Завета о Преображении — божественное откровение о России, которое нам сегодня необходимо услышать более, чем когда-либо прежде, ибо оно может дать нам ключ к спасению в это решающее время?
…Мы живем сейчас и будто не живем. То, что вокруг нас, никому из нас не нравится. Мы видим Россию в унижении и хотим увидеть ее в славе. Но это значит, что мы хотим сподобиться стать свидетелями ее ПРЕОБРАЖЕНИЯ. Это главное наше желание, определяющее тон и содержание наших разговоров. Мы беспрерывно жалуемся, сетуем, вздыхаем, охаем, сокрушаемся, причитаем, ноем и брюзжим; то приходим в уныние, то начинаем подбадривать себя необоснованными надеждами. Верующие прямо говорят, что все наше упование теперь только на Бога, неверующие не произносят таких слов, но тоже не представляют, что можем сделать мы сами, чтобы вернуть Великую Россию, и утешаются только тем, что будущее непредсказуемо и может произойти что-то вроде приятного сюрприза. Так что все мы и вправду ждем фаворского чуда, хотя и не все это сознаем. Но в таком случае нам надлежит постоянно помнить о том, в чем это чудо состояло. Господь стряхнул пелену лжи с очей учеников, и им открылась правда. В нашем случае Он делать этого уже не будет. Не потому, что Его желание помогать людям иссякло, а потому, что вся необходимая помощь с Его стороны нам оказана. С тех времен многое изменилось: Христос попрал Своей смертью нашу смерть, сделал нас новой тварью, поднял на более высокий уровень свободы и ответственности, просветил нас Священным Писанием и Преданием, утвердил на земле окормляющую нас таинствами Церковь и теперь ждет от нас более разумных, более зрелых и более решительных действий, чем те, на которые отваживались апостолы. Кому многое дано, с того много и спрашивается, поэтому мы должны стряхнуть пелену со своих глаз сами. И как только мы сделаем это, тут же произойдет Преображение, и мы увидим Россию в славе, ибо она не только была великой страной, она и есть великая страна и ни на миг не переставала быть ею. А то, что она нищая, жалкая и ни на что ни годная, внушили нам ее враги.
Их много. Наш предпоследний царь был недалек от истины, когда говорил своему сыну, ставшему потом нашим последним царем: "Запомни, у России нет друзей". Конечно, он имел в виду не всех иностранцев вообще, а тех деятелей, которые определяют внешнюю политику иностранных государств. Эти слова справедливы и сегодня. Эти наши недруги прекрасно знают, что Россия великая страна и именно поэтому ее боятся и не любят, но нас они изо всех сил стараются разубедить в этом, посеять в нас неверие в свои силы, развить в наших душах комплекс неполноценности. Это — их главное оружие. Как древние фарисеи, они понимают, что самый лучший способ превратить нас в быдло, которого уже не надо бояться и из которого можно даже извлекать выгоду, — сделать так, чтобы мы сами ощутили себя быдлом. И давно занимаются этим, постоянно совершенствуя свою методику.
Они делали это достаточно умело еще в прошлом веке, и им удалось околдовать немалое число замечательных русских людей. Поддался их чарам Чаадаев, заявивший, что России второсортная страна, дрогнул Герцен, не устояли западники.
Что же касается периодических сомнений, то они были почти у всех лидеров нашей культуры. Тургенев отгонял их мыслью о величии русского языка, Пушкин — историческими аналогиями со счастливым концом, Гоголь — художественным раскрытием многосторонности русского характера. Но все же такие настроения проникали тогда лишь в верхние слои общества, основная же часть народа не задумывалась, хороша ли страна, в которой они живут, а просто жили в ней и трудились и своим трудом делали ее все лучше. А вот сегодня в уныние впали уже не только писатели, но и десятки миллионов русских людей, и от уныния у них опускаются руки, в результате чего страна действительно начинает приходить в упадок. А недруги неутомимо выискивают любые признаки этого упадка, показывают их всем нам со всех страниц и экранов и беспрерывно жужжат нам в уши: вот видите, какие мы глупые и неумелые, разве не ясно, что без посторонней помощи мы пропадем? Читаешь сегодня разные газеты, а впечатление такое, будто продают везде только одну. Смотришь телевизионные новости по разным каналам, а ощущение такое, будто показывают одну и ту же передачу с продолжениями о нашей никудышности, вроде бесконечного мексиканского сериала… Что там какой-то Кашпировский с его доморощенными "установками" — тут с использованием всей современной техники нам такую мощную дают установку на презрение к самим себе, что мы впервые в нашей истории и вправду превращаемся в зачарованную нацию, становимся забитыми и затюканными…
