Притчи о Небесном Царствии, составляющие содержание тринадцатой главы Евангелия от Матфея, представляют собой самое известное широкой публике место Нового Завета, и в то же время самое непонятное. А это очень плохое сочетание, поскольку, если что-то хорошо известно, возникает иллюзия, что это и хорошо понятно, и на этом процесс знания останавливается, иногда даже и не начавшись.
Спросите первого попавшегося верующего, что такое притчи о Царствии, и скорее всего вы услышите следующее: это призыв к спасению, разъяснение того, что главной целью человеческой жизни должно быть его обретение. В общем, агитация и пропаганда.
Но всякий агитатор и пропагандист старается говорить как можно понятнее и доходчивее, чтобы его словам вняло как можно большее число людей. А Иисус делает все наоборот: прибегает к иносказаниям, напускает какого-то тумана. Почему же Ему было не сказать обо всем прямо и четко, не разжевать и не положить в рот, если Его цель состояла в наборе максимума Своих последователей, в вербовке максимума душ?
Эта несообразность свидетельствует о том, что мы совершенно неправильно понимаем суть дела спасения, а значит, и не можем успешно спасаться. Но ведь спастись — это важнее всего остального, значит, нам необходимо во что бы то ни стало разобраться в этом парадоксе и ответить на вопрос, почему притчи?
Между прочим, ученики именно об этом и спросили Иисуса, так что никаких домыслов мы можем не строить. Спросили и получили однозначный ответ. Но мы, читая Евангелие, почему-то всегда пропускаем его мимо ушей, будто это что-то второстепенное, сказанное просто для гладкости речи. А в нем-то все и раскрывается. Давайте же вслушаемся в ответ Иисуса внимательно.
"Для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: дня того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет" (Мф. 13, 10).
Что это означает? Слова сии звучат для нас странно и даже пугающе. Настолько пугающе, что мы подсознательно не хотим в них вдумываться, инстинктивно чувствуя в них что-то неожиданно жестокое, к чему мы не готовы. Нам хочется отмахнуться от них, поскорее перейти к следующим фразам. Сквозь эти слова просвечивает совсем не тот образ Христа, к которому мы приучены, и мы предпочитаем не менять его и оставить все как есть. Но считать Христа не Тем, Кто Он есть на самом деле, значит, не быть христианином. Так что вдуматься все-таки надо.
Как бы это ни расходилось с общепринятыми представлениями об Иисусе, как проповеднике и вербовщике, факт остается фактом: Он специально говорил так, что Его трудно было понять. Он пользовался особым языком, к которому надо было иметь ключ, я давал затем ключ только тем Своим ученикам, которых готовил к апостольскому служению. Они с трудом осваивали этот ключ, так что Иисусу приходилось проводить с ними повторные тренировки. Один раз Он учил их на примере притчи о сеятеле, другой раз на примере притчи о плевелах, и оба раза делал это скрытно от остального народа. "Сеятеля" стал объяснять лишь тогда, когда они "приступили к Нему", то есть подошли настолько близко, что можно было говорить только им, понижая голос, а "Плевелы" вообще растолковал после того, как "отпустил народ" и вошел с учениками в дом. [1]
Что напоминает нам такое поведение? Хотим мы этого или нет, в памяти тут сразу возникает то, как вели себя торговцы ложками, развозившие когда-то свой товар по всей России. Они создали специфический жаргон, названный "феней", который был непонятен непосвященным и поэтому давал им возможность прилюдно договариваться о политике цен и разных других "маленьких хитростях" (потом этим жаргоном воспользовались гастролирующие музыканты). Другая аналогия, менее приятная, — жаргон "блатных", по которому они сразу узнают друг друга и тоже могут с его помощью скрыть что-то от слушающих их "фраеров". В общем, мы имеем тут типичный эзотерический язык, средство корпоративного общения. К нему прибегают в тех случаях, когда хотят передать некоторую информацию, предназначенную только своим и скрываемую от чужих. Неужели, Иисус в Своих притчах действует именно так? Утаивает информацию о Небесном Царствии от тех, кто не особенно хочет ее получить? "Кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет". Кто не торопится спасаться и слушает проповедь о спасении невнимательно, того Я нарочно буду убивать с толку, пусть гибнут…
