— Галя, вы здесь? — Послышалось издалека, и я не поверила своим ушам.
— Повторите!
— Ищу Галю. Галя, вы здесь?
— Подождите сейчас! — мгновенно слетела с койки и подплыла к «проруби», заглянула в огромный колодец не менее 7 метров длиной, а с той стороны черно и тихо.
— Ау! Галя, это я! А вы кто?
— А я за вами, — послышалось глухое с той стороны, — вы остаетесь тут или плывете со мной к императрице Глицинии?
Услышав имя демонессы, я более не раздумывала, проплыла колодец, и, оказавшись в полной темноте, остановилась, заблаговременно схватившись за стенки, чтобы не потонуть. Мой герой и спаситель вспыхнул синими огоньками, озарив лишь большую игйаг морду охранного идола, на его свет выплыл ластоногий полу-лягуш. Представился Гассиром и был он по размерам не больше меня, не страшнее идола, но краше Ган Гаяши в рыбоподобном образе.
Я пожала его перепончатую руку. Мы были где-то на дне… в непроглядной темноте, где светился только идол и такие же круглые дыры в ближайших тридцати камерах, кроме крайних двух. Я выжидающе прищурилась:
— А мы точно к ней?
— Точно. — Улыбнулся полу-лягуш. — А вы меня ни к кому не пошлете?
— А я могу?
— Вы можете. Секретные агенты его Императорского Величества были вами перенаправлены.
— Кто? Я?! Я никого не… — тут я вспомнила о крабах. — Ну, у них с манеры, знаете ли!
— Знаем.
— Они не сказали от кого пришли, и вообще были лишены всякого представления об этикете.
— Понимаю.
Я посмотрела в кромешную темень, затем на идола и спросила:
— И чего мы ждем?
— Ваших соратников.
— И где они?
— В соседней камере, прорываются к вам оттуда.
Я чельдовски обрадовалась, услышав такую новость, за мной пришли и не единожды, ненароком почувствовала себя счастливицей, в которой нуждаются все абсолютно.
— Так может быть, сделаете такую же дыру и к ним?
— Я не знаю точно, в какой они камере.
В миссии по спасению Гали и Себастьяна из заточения одновременно и отдельно друг от друга работало несколько групп: от императора, от императрицы и добровольцы, являющиеся их соратниками: амур Донато и зелен Вестерион. Поэтому обмена опытом о том, какими путями будут проводиться поиски заложников в мертвом городе, они не произвели и самонадеянно отправились на дно Океании, к некогда процветающей, а теперь давно забытой, шестнадцатой провинции. Донато и Вестерион по прибытии заметили разлом во внешней обшивке старой крепости и проникли внутрь, проплывая по черным коридорам с затхлой водой, заблудились и, неправильно прочитав показания датчика на наличие жизни за стеной, прорубили вход в камеру яйцевидной формы без окон, дверей и заключенных.
Датчиком был игольчатый представитель океанической флоры, так называемый ежек. При соприкосновении со стеной, за которой обитает жизнь, ежек как хищник меняет цвет с ярко красного на черный. Попав в пустую камеру, Донато и Вестерион недовольно взглянули на красного обманщика, казалось, тот уже понял свою вину и заблаговременно покраснел.
— Нет тут жизни! — прорычал Вестерион, молчаливому жителю Гарвиро. — Нечего было краснеть.
Амур поскреб макушку и вдруг заметил:
— Кажется, мы неправильно поняли его сигнал. Он в нормальном состоянии красный, а учуяв жизнь, становится черным.
— А ну-ка приставь его к той стене, — зелен, махнул рукой на правую сторону камеры. Амур повиновался, а ежек, как по мановению палочки, стал менять цвет.
— Там жизнь! — провозгласил Донато.
— Для начала перепроверь, сообщит ли он о жизни за другими стенами.
Амур, вооружившись колючим ежеком, поплыл по кругу, приставляя его к пупырчатым сиреневым стенкам. На противоположной первоначальной стене ежек вновь из красного начал становиться черным.
— И здесь… жизнь? — недоверчиво переспросил Донато. — Но как?
— А может, Себастьяна и Галю разместили в разных камерах?
— Может быть, — задумчиво протянул Донато, — смотри, краснеет! А я его от стены не отрывал.
— Странный ежек, — протянул Вестерион, — либо он только что ошибся, либо за стеной кто-то только что скончался.
— Надеюсь не Галя! — простонал амур.
— Такие, как Галя, просто так не мрут. Она бы одними мыслями своими тут все разнесла. — Ответил Соорский, доставая из сумки на плече костяную пушку. — Верни его к предыдущей.
