— Ирвит… — охрипшим голосом сообщил демон. — Уж лучше бы обещал ее убить, а не… приблизить вновь.
— Но это не такая уж и страшная кара! — воспротивилась я их пессимистичному настрою. — Все вы будете живы!
— Мы тоже так думали, пока он не выдал нам тебя. — Сообщил амур, и Себастьян его поддержал. — Да, таким изощренным мстителем Люциус раньше не был.
Все что я могла в этой ситуации — обидеться. Что я с успехом и сделала.
Последние проходы были совсем узкими, и плывший впереди Вестерион на выходе из них значительно подпортил живую красоту здешней флоры и фауны. Но удивило меня не это. Освободившись из пут кораллового рифа, он коснулся его рукой, и из-под пальцев по тоннелю прошла зеленая искрящаяся волна.
Хотелось спросить, что он делает, но я верная своему обещанию, рта не открыла. Точнее рот открыла, но ни звука не произнесла. Себастьян тронул мое плечо и пояснил:
— Он возвращает туннелю первозданную красоту, и тем самым заметает следы.
Я сбросила его руку и отчетливо произнесла:
— А мне все равно.
— Я посчитал нужным тебя предупредить.
— Предупредил? — воинственно вскинулась я, на что он лишь задумчиво кивнул, — а раз на этом все, отстань от меня.
— Если он от тебя отстанет, — рука зеленого вновь меня сдавила, — ты отсюда не выберешься. А мы о тебе и не вспомним.
— Спорим?!
— Нет, с такой как ты, я спорить не буду. — Скривился он, — а теперь молчи. Пока не разрешим — ни слова.
— И с чего вдруг?
— Ты предупреждениям Себастьяна не вняла и они тебе не нужны, значит, и я на них тратиться не буду. Молчи, пока говорить не разрешим.
Я зло прищурилась, но он не менее зло ухмыльнулся, и оба мы сжали кулаки.
— Прекратите, сюда плывут. — Прошептал демон и, ухватив меня за шиворот, потянул к голубому лучу, пробивающему толщу океании Гарвиро. С каждым гребком демона и Вестериона пространство вокруг нас все активнее переходило из прозрачного сизого в чернильный цвет, а затем и в непроглядный черный.
И мысли мои по цвету и насыщенности негативными эмоциями были под стать воде — черные.
Вот же ж, тварь зеленая, дрянь болотная, ну, Вестерион — травяной газон, я тебе всю твою травушку нафиг выстригу! Урод! Нет… уроды! Ироды непутевые! Уроды!
Заметив, что повторяюсь, сменила пластинку внутренних ругательств на более продвинутую.
Сволочи! Гады! Скоты! Уроды!.. Тьфу ты! Вы еще поплатитесь за дискриминацию моих умственных способностей и бунт на корабле! Я молчать буду даже сидя на шухере и в засаде… И плевать мне на…!
На этом восклицании мысли меня прервал Себастьян. Наша делегация лазутчиков в черных меченых костюмах остановилась у сизого столба с пятиметровым диаметром.
— Мы на территории города. — Сообщил демон. Чувствует, что обидели, я это и сама знаю, но вида не подам. Во всяком случае, сейчас ни за что. Поэтому я пожала плечами и скривилась.
— Это означает, что ты можешь говорить. — Подтвердил мою догадку кусок зеленого… сукна.
Говорить я не спешила, потому что заявлять разом, кто они есть на самом деле, я не могла. Не то чтобы гордость или совесть не позволяли, скорее мстя, подаваемая холодной. Вот она громким голосом советовала подождать подходящего момента.
— Не хочешь говорить, тогда слушай внимательно, — не сильно и разобиделся демон, решившийся меня таки просветить.
— Стража у истоков, — он ткнул пальцем в столб голубой воды, — меняется каждые три часа. Донато усыпит охранных идолов, в течение этого времени господин Соорский и я разберем нижнюю стену…
— А я?
— Посидишь на стороже. — Потер ручищи зеленый.
— Нет. — Пристально следящий за мной демон отрицательно замотал головой, — на стороже сидеть будет Донато.
Амур, вытащивший лук и три стрелы с зазубринами, вдруг с гордостью выпятил грудь над круглым животом и заулыбался.
Теперь на шухере мне не сидеть. Эх, блин! Неужели раскусил он меня и читает как раскрытую книгу? Я потупилась в надежде скрыть досаду.
— Даже не пытайся строить козни, а тем более мстить. — Предупредил он. — Вижу насквозь.
— Прям рентген. — Буркнула я.
На что он со смехом ответил:
— Я хуже рентгена.
— Так-так-так… Так ты был у нас в четвертом мирке. Слова наши знаешь хорошо, и в оборотах разбирается. Интересно, а много лет в отсидке провел?
