Я — изваяние. Во все глаза смотрю на него, и во мне растет чувство опасности. Этот мужчина на самом деле красив. Прямо-таки мучительно красив. Красив, как модель Армани. Коротко подстриженные, вьющиеся каштановые волосы. Голубые глаза. Широкие плечи. Очень дорогой на вид костюм. Массивный подбородок. Идеально гладкая кожа. Как мне удалось захомутать такого парня? Как?
— Привет! — Голос у него приятный, глубокий, как у настоящего актера.
— Привет. — Я почти не дышу.
— Моя дорогая. — Он идет ко мне, шурша оберткой букета. — Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера. И эта палата лучше, чем та, что была раньше. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Э… спасибо. — Я беру букет — самый потрясающий, самый фантастический букет, который я когда-либо видела. — Значит, вы Эрик? — спросила я, все еще сомневаясь в этом.
По его лицу пробежала тень — он явно шокирован. Но он взял себя в руки и улыбнулся:
— Да, правильно. Я Эрик. Помнишь меня?
— Не очень. То есть… совсем не помню.
— Я тебе говорила, — вступила мама. — Мне так жаль, Эрик. Но я уверена, если она сделает над собой усилие, то все вспомнит.
— Я же стараюсь! — не сдержалась я.
— Не будем спешить. — Эрик сел на край кровати. — Посмотрим, может быть, нам удастся освежить некоторые воспоминания. Позволь? — Он кивком указал на мою руку.
— Э… да. Конечно, — разрешила я, и он взял меня за руку.
— Лекси, это я. — Он говорит звучно, отчетливо. — Эрик. Твой муж. Мы женаты почти два года.
Молчу. Я будто загипнотизирована. Вблизи он кажется еще красивее. Интересно, а каков он в постели? Я украдкой оглядываю его тело. Что ж, я ведь вышла за него замуж. Должен быть хорош, наверняка…
— Мы познакомились почти три года назад, — продолжает он, — на приеме, который устраивала телестудия «Пирамида». Это они выпускают «Честолюбцев», реалити-шоу, в котором мы оба участвовали. Мы сразу друг другу понравились и в июне поженились. Медовый месяц провели в Париже. Мы сняли номер в «Георге V», это было прекрасно… — Он помолчал. — Вспоминаешь что-нибудь?
— Нет, — виновато пролепетала я. — Прости. — К огромной моей радости, раздался стук в дверь. — Войдите! — громко крикнула я.
Вошла Николь.
— Надо измерить давление, — начала она, но, увидев, что Эрик держит меня за руку, осеклась: — Ой, простите, я не буду вам мешать.
— Знакомьтесь, — сказала я. — Это Николь, медсестра, которая за мной ухаживает. А это моя мама, сестра… и мой муж, которого зовут, — я посмотрела на нее со значением, — Эрик.
— Эрик. — Глаза у Николь вспыхнули. — Рада видеть вас, Эрик.
— И я рад. И чрезвычайно благодарен вам за заботу о моей жене.
Николь профессионально улыбнулась:
— Лекси замечательная пациентка. Сейчас, вот так… — Она обмотала манжету вокруг моей руки и, приблизившись ко мне, прошептала одними губами: — Он супер!
Я, конечно же, засияла в ответ.
— Лекси, давление нормальное. — Николь записала показатели в мою карточку. — Хочу попросить вас оставаться здесь недолго, — обратилась она к маме и Эми. — Лекси еще слаба. Ей нужен покой.
Мама и Эми начали собираться, но Эрик по-прежнему сидел.
— Я еще минутку хочу побыть с тобой наедине. Можно, Лекси?
— О, — мне страшно, — конечно.
Дверь за мамой и Эми закрылась, и я осталась с Эриком — в неловком молчании.
— Итак, — наконец произнес он, — что говорят врачи, к тебе вернется память?
— Они считают, что вернется, только неизвестно когда.
Эрик встал с кровати и направился к окну.
— Значит, игра на ожидание. Могу я как-нибудь ускорить процесс?
— Не знаю. — Я в отчаянии. — Расскажи мне еще о нас, о наших отношениях. Где мы живем?
— Мы живем в Кенсингтоне, в лофт-апартаментах. — Он произносит это так, словно каждое его слово буквально на вес золота. — Это мой бизнес — лофт как стиль жизни. — И он сделал такое движение параллельно выпрямленными ладонями, словно поставил коробку на ленту конвейера.
