Она смерила Аманду презрительным взглядом: на голове у нее была помятая шляпка, а сама она ежилась от холода в промокшей одежде. В таком виде ее действительно можно было принять за женщину недостойного поведения.
– Уважаемая! – Аманда вдруг почувствовала себя уверенно. – Вы меня не поняли. Я не говорила, что этот человек мне не муж. Я имела в виду, что он вовсе не великан, а потому прекрасно поместится со мной в одной постели. Но поскольку с ним случилось несчастье в дороге, я подумала, что ему будет спокойнее одному. Мне подойдет раскладная кровать и…
– Несчастье в дороге? – заинтересовалась хозяйка. – А что с ним случилось?
– Он упал и ударился головой о камень, когда мы остановились, чтобы он мог… отойти на минуту. – Аманда покраснела оттого, что ей пришлось сообщить посторонней даме о таком интимном моменте.
– Надеюсь, он не расшиб голову до крови? Я только что вымыла полы и вычистила ковер в той комнате, где вы остановитесь, – проворчала хозяйка.
Аманда вдруг осознала, что никакое терпение и стремление договориться до чего-то разумного с этой женщиной не приведут к желаемому результату. Она с достоинством выпрямилась и надменно произнесла:
– Уважаемая, я благодарна вам за то, что вы с пониманием отнеслись ко мне и к моему раненому мужу, графу. – Аманда не видела, но почувствовала, как у ее слуги от изумления открылся рот. – Похоже, у меня нет другого выхода…
– Ваш муж граф? – У хозяйки отвисла челюсть. – Значит, вы – графиня? – Она снова оглядела дорожный наряд Аманды, заляпанный грязью.
– А что вас смущает? – холодно спросила Аманда.
– Я видела из окна кухни, как вы подъехали, и не заметила герба на дверце кареты, – смутилась хозяйка.
– Если вы обратили внимание на мою одежду, то не могли не заметить, что мы в трауре. Поэтому мой муж предпочитает не путешествовать в карете с гербами. Но это сейчас не важно. Он может заболеть воспалением легких, если пролежит еще хоть немного в холодном экипаже. Ему нужен врач. Впрочем, если вас больше всего заботят чистые полы, то мы можем отправиться дальше, где нам окажут более теплый прием. Но предупреждаю, если его сиятельству почему-либо понадобится вернуться сюда, вам придется винить в своих неприятностях только саму себя. – Аманда раскрыла дорожный кошель. – Если вы не сможете достойно устроить графа, известного своей щедростью, вам останется лишь сожалеть об этом.
– Ваше сиятельство! – вскричала хозяйка, по пухлости кошелька Аманды решившая, что имеет дело по меньшей мере с женой пэра. – Прошу вас, не обращайте на меня внимания! Меня целый день мучает мигрень, и я плохо соображаю.
– Как называется этот городок? – сдержанно спросила Аманда.
– Хоршем, миледи.
– А как зовут вас?
– Миссис Бин, миледи. – Хозяйка присела в реверансе.
– Миссис Бин, вы не могли бы послать надежного слугу за врачом? Надеюсь, у вас в округе найдется врач?
– Конечно, миледи. Но сначала, наверное, нужно помочь вашим слугам перенести вашего мужа в комнату?
Аманда согласилась, решив, что слугам и вправду будет затруднительно перенести ее «мужа-графа» в отведенную им комнату.
Надменный тон Аманды, вид кошеля с деньгами и упоминание громкого титула произвели магическое действие на миссис Бин, которая в мгновение ока превратилась в радушную хозяйку, не знающую, как получше угодить новым постояльцам. Она предложила даже выгнать из самой большой комнаты поселившихся там людей и отдать ее в распоряжение графской четы. С поистине королевской снисходительностью Аманда отказалась от такой жертвы и не позволила миссис Бин тревожить других жильцов.
Когда джентльмена перенесли наконец в маленькую комнатку с низким потолком и уложили на кровать, Аманда склонилась над ним и тревожно взглянула в его бледное лицо. Он по-прежнему казался ей удивительно красивым, но его красота была холодна и неподвижна. Черты лица безупречны, но безжизненны, как у мраморной статуи. Аманда вдруг подумала, что он может умереть, и очень испугалась. Пока его тащили наверх по крутой узкой лестнице, он не проявлял никаких признаков жизни.
– Господи, до чего же он изможден, – сочувственно заметила миссис Бин и повернулась к Аманде: – А где же камердинер его сиятельства?
