Возможно, хотел сохранить важные данные. Тем не менее поразительно, что даже в такой момент думал прежде всего о книге. Или Бодикот на свой деревенский лад нащупал самое главное в человеческой психологии?
Что-то всплыло в памяти, и суперинтендент, отвлекшись на погоню за мыслью, вслух пробормотал:
— «При пожаре замужняя женщина первым делом хватает ребенка, а незамужняя — шкатулку с драгоценностями…»
Бодикот ухмыльнулся и неожиданно вымолвил:
— Шерлок Холмс. «Скандал в Богемии». Не очень мне нравится. Самое лучшее — «Знак четырех».
Кажется, у старика есть способ отвлекать собеседника.
— Любите хорошие книжки, мистер Бодикот?
— Ох, — удовлетворенно вздохнул старик, — хорошие люблю. Только сейчас не пишут хороших рассказов, какие я читал в детстве. Хорошие были рассказы про Секстона Блейка. И про доктора Фуманчу. Сосед тоже хвастает, будто книгу пишет. Поклянусь, никогда не напишет ничего такого, как «Тридцать девять шагов» или «Загадка песков». В моей библиотеке все есть.
Он кивнул в другой конец комнаты, где Маркби увидел в тени отчасти загороженный спинкой его кресла книжный шкаф, набитый увесистыми томами. Страшно хотелось встать и посмотреть, но он с усилием вернулся к насущной проблеме.
— Насколько мне известно, мистер Касвелл работает не над романом, а над научным трудом. Разве не знаете?
— Ни над чем он не работает, — объявил Бодикот. — Сидит целыми днями и клацает на машинке. Жена почти каждый день уезжает. Не каждый. Видно, на полставки работает.
— И вы не имеете никакого понятия, чем занимается мистер Касвелл?
— Я говорю, ничем он не занимается. А еще себя доктором называет. У доктора должны быть пациенты.
— Он не совсем такой доктор.
— А какой? — воинственно спросил Бодикот, либо не зная, либо не выдавая, что знает специальность Лайама Касвелла.
— Вам не нравится доктор Касвелл?
— Нет. — Выцветшие глазки устремились на собеседника. — Никакой закон не приказывает, чтоб он мне нравился, правда?
Маркби отвечать отказался, стараясь глубже проникнуть в душу старика.
— Кажется, у вас были ссоры с соседями из-за коз.
Бодикот прокашлялся.
— С их стороны, может быть. Не с моей. Не я первый начал. Да, у меня козы. Старушка, которая раньше жила в том коттедже, ничуточки не возражала. Я с ними обращался культурно, когда переехали. Хотя тот грубый черт не стоит любезности. Насчет того, что я не справился, все ли живы-здоровы, заметьте, что ко мне никто не пришел рассказать о случившемся и спросить, жив ли я и здоров.
Маркби склонен был согласиться. После краткого общения с Лайамом Касвеллом определение «грубый черт» не представляется несправедливым.
— Доктор Касвелл утверждает, что животные прорываются в его сад сквозь ограду.
— Пару раз забредали, — ворчливо признал Бодикот. — Козы по натуре бродячие. Ничего плохого не сделали. Пощипали траву и листочки. Да и сад не такой уж роскошный. Ни разу не видел, чтоб они его обустраивали. Одна миссис возилась. Я не виноват, если она насажала там то, что особенно по вкусу козам!
— Что именно? — уточнил суперинтендент.
— Кулинарные приправы, лечебные травы и прочее. Сама говорила, что чай из них варит. Мята, окопник, лекарственные растения, всякое такое. Там растут ягодные кусты, смородина, только без ухода мало дают. Хотя листья смородины хорошо идут в чай. Моя матушка обязательно их добавляла.
— Значит, с миссис Касвелл у вас были хорошие отношения?
— Да уж лучше, чем с ним. А в последнее время она стала чуть ли не хуже его! Хоть осталась вполне симпатичной девчонкой, вот именно, — утвердительно кивнул старик.
Маркби спрятал улыбку.
— У вас не возникало желания подшутить, устроить какую-то каверзу, розыгрыш, чтобы Лайам Касвелл за собой присматривал?
Бодикот так быстро заморгал, что Маркби, подобно любому другому, сразу вспомнил рептилию — ящерицу на камне.
— Для чего мне дурачиться? Я не ребенок, чтоб шутки шутить. Если б он снова швырял в коз камнями, напустил бы на него серьезных ребят, звякнул бы в Королевское общество. Сразу угомонился бы.
— Вы любите животных, мистер Бодикот? Возмущаетесь жестоким обращением?
— А как же! Всю жизнь каких-нибудь животных держал. — Узловатые пальцы сжались на коленях. — А он мне угрожает, сами знаете. Грозит своих юристов привлечь. Может?
