— Продвигаюсь понемногу, материалов у меня достаточно.
С видным писателем — сибиряком Г. М. Марковым состоялось заочное общение. В то время он служил литературным консультантом военного отдела в редакции фронтовой газеты «На боевом посту». В конце января 1942 года, за месяц до окончания училища, послал на его имя в Читу одно из своих стихотворений, посвященное обобщенному образу матери — труженицы.
Вскоре получил ответ. В целом положительно оценивая стихотворение, Георгий Мокеевич сделал по нему ряд убедительных критических замечаний, свидетельствовавших, что он не толко профессионал — прозаик, но и тонкий ценитель поэзии. Не случайно в послевоенные годы он стал автором романов «Строговы», «Соль земли», «Отец и сын», «Сибирь» и других произведений, крупным общественным деятелем, лауреатом Ленинской премии, первым секретарем правления Союза писателей СССР.
Умелым наставником был для меня Г. М. Марков и в последующее время, когда я посылал ему свои материалы теперь уже в виде острых сатирических миниатюр на злобу дня. А она состояла прежде всего из шквального развенчания гитлеровских вояк и, напротив, всемерного повышения боевого духа наших солдат и офицеров.
Весь наш первый военный выпуск политруков предназначался к отправке на Запад, под Москву. Но немцы были отогнаны от столицы, обстановка там стабилизировалась. Поэтому все 500 моих однокурсников остались в распоряжении командования Забайкальского фронта, изготовившегося к отражению нападения японцев.
В звании «младший политрук», с двумя кубарями в петлицах и красными звездочками на рукавах, приступил я к исполнению обязанностей комиссара парковой батареи в 216–м гаубичном артполку АРГК, дислоцированном за станцией Борзя, на 77–м разъезде. Жилье — землянка на трех офицеров. И бесконечные служебные хлопоты. За короткий срок научился водить трактор ЧТЗ-100 — тягач к гаубице 152 мм, автомашины ЗИС-5 и полуторку, мотоцикл. Мастеровитые ребята хорошо помогали! Командование полка поощряло мое нештатное сотрудничество с газетой «На боевом посту». Из редакции от Г. М. Маркова получил коротенькое письмецо с просьбой присылать ему сатиру. Так появились в газете мои хлесткие миниатюры на врага: «У них», «Похмелье», «Разновидность скота», «В трубу».
Одной из главных своих забот считал хорошее состояние ленкомнаты, ее наглядной агитации. В ней — живительная энергетика для рядовых, сержантов и офицеров подразделения. И тут широко пользовался набатным словом известных поэтов и писателей, призывавших к защите Отечества, разгрому фашистов. Особенно нравились мне чеканные строки поэта Алексея Суркова. Их я менял на стенде регулярно. Помнится, в дни, когда гитлеровцы прорывались на Дон и к Сталинграду, в ленкомнате у нас на видном месте появились обжигающие сурковские слова:
За селом трава по колено.
Дон течет, берегами сжат.
В сладком смраде смертного тлена
Вражьи трупы лежат.
И далее — с не меньшим накалом к отмщению:
Смерть! Гони их по смертному кругу.
Жаль их тысячью острых жал!
Из парковой батареи под Сталинград по специальному наряду выехал мой товарищ по службе и землянке, младший техник — лейтенант И. Попов. Не успел переправиться через Волгу — попал под бомбежку, оказался в госпитале с тяжелым ранением. А меня тогда командование перебросило на огневую батарею с временным исполнением обязанностей ее командира и комиссара (с ноября 1942 года заместителя по политчасти в звании лейтенанта). Заморочек прибавилось. В первый же день пришлось решать неординарную задачу.
Военфельдшер 3. Колпакова подвела меня к нарам в казарме. На второй полке лежал рослый, огрузневший от какой‑то хвори батареец. Медик сказала, что он требует его комиссовать и по болезни отправить домой. Я пытался с ним поговорить. В ответ — нечленораздельное мычание. А глаза у болящего — ясные, как у здорового человека. Доложил командиру и комиссару полка. Бойца отправили в Читу на медобследование. Оказалось: симуляция, при содействии местной жительницы сей бравый атлет вводил в вену свежую куриную кровь, чем вызвал отек организма по типу водянки. Опасался бывший бодайбинский старатель: пропадет припрятанное золотишко‑то, если полк отправят на фронт и придется там сложить свою голову. Трибунал «отвесил» молодцу 10 лет лагерей с заменой на штрафбат и отправку на передовую.
