Казаки, так и остались за двором, построив шалаши, но им не привыкать. Отдали им печь с жаровницей на время, некоторые другие вещи и продукты. Оружие, которые мы раздали, боюсь, что назад забрать и не получится, уж больно в него казаки вцепились. Ладно, договоримся как-нибудь.
Грека, ещё раньше захоронили свои соплеменники, которых после просьбы и поручительства Щербы выпустили. Но я настоял, чтобы они временно пожили на другом хуторе, но нашего отъезда. Когальникова со товарищами и трупы поляков захоронили в овраге. С новых трофеев мне достались сёдла, сумки с походными вещами и немного серебряных денег. Остальные вещи, включая трёх коней, отдали казакам. Одного раненого коня пришлось добить, а потом и съесть.
Я специально не стал брать ничего другого. Не все казаки были довольные даже таким распределением. Но Щерба заверил меня, что всё нормально, а когда здесь закончим, то он наведается в Нижне-Чир и наведёт там шороху. Роль Колальникова я так и не понял, если честно. Скорее всего, приехал получать указания, ну и возможно оружие для него тоже.
Зашёл в дом и проверил новых пленников. Выслушал обвинение Скоробогатова, отвечать не стал. Сел за стол и подвинул все вещи, что сняли с англичан. Больше всего, сначала заинтересовал массивный перстень доктора. В этом времени многие состоятельные, и не только, люди носили много перстней. И большинство из них играло далеко не декоративную функцию. Так и тут оказалось, в перстне был спрятан желтоватый спрессованный порошок.
Разбирался я долго, потом принялся за вещи. Если бы я не представлял, что искал, то вряд ли бы их нашёл. Я же искал спрятанные письма, без них я точно рискую оказаться на каторге. Они были спрятаны в медицинском саквояже с двойными стенками. Причём стенки устроены так хитро, что не сразу и нашёл. Там лежало два письма, на французском языке, без адреса. В самом саквояже, полном всяких медицинских инструментов и фармацевтических препаратов. Также много разных бумаг и документов. Бегло пролистав, я так понял, что это медицинский журнал и другие разные наблюдения. Хотя могут быть и зашифрованные записи. Нашёл и мандат от губернатора — князя Захара Семёновича Херхеулидзе разрешающий доктору Джозефу Белл находится в Керчь-Ениколе и во всём Керченском округе. «Хорошая бумажка», припрячем. Ладно, мне это пока не интересно, дома со всем этим будем разбираться. Так же обнаружил английские и русские деньги, и довольно приличную сумму.
— Ну, что скажите на это — показываю письма англичанину.
— Как вы смеете. Ви не цивилизованные люди. Нельзя читать частную почту — возмутился он.
— Может кому-то и нельзя, а мне можно. А вот передача таких писем у нас, как раз на 20 лет каторги тянет — хотя если честно, я даже не представлял, кому эти письма и что в них. Будем брать на понт.
— Это письма меня попросили передать. И что тут такого? — попытался извернуться он.
— Да ничего. Двадцать лет каторги вам обеспеченно и всего-то.
— Странные ви русские. Ваш царь совсем не заботится о своём народе, а вы ему верно служите.
— Продолжайте.
— Разве вы не знаете, что его называют жандармом Европы. У вас подавляется всякая свобода.
Потом он ещё что-то говорил.
Можно подумать в Европе не так. А что до нас, так не управляется Россия по-другому. Чуть только правитель «отпустит визжи», так местные «князьки» готовы разорвать страну на свои частные уделы. Либералы тут же кричат о свободе и свободе слова. Но вот почему-то все великие художественные произведения, картины и кинокартины созданы при жесточайшей цензуре. Вот кто, например, на память назовёт созданные кинофильмы за последние 25 лет — никто. Потому, что не создали, хотя никакой цензуры не было. Зато советские кинофильмы помнят все.
— Я понимаю, что вы на службе… но может мы, сможем договориться, как все нормальные люди?
Твоё м…, чуть не заснул. Быстро ударил себя по щекам. Ах ты гад, он меня что загипнотизировал или я так устал, за всё это путешествие? Подскочил к нему и быстро натянул колпак на голову. Всё хватит экспериментов, пусть этим другие занимаются. Хотя нет, он такой шустрый, может и вывернутся. Да ещё со связями. Надо, что-то придумать. Пора со всем этим заканчивать и ехать домой, а то тут до бесконечности можно разбираться и не разберёшься.
