— О, Тед! Как горько сознавать, что мама твоя оказалась… ну как бы это выразиться… такой вероломной! Она не любила по-настоящему вашего отца… Если бы не вы с сестрой — уж поверь, она бы нашла другой предлог, чтобы удрать. Если бы любила — стала бы мотаться по званым вечерам и обедам? Нет! И еще раз — нет! Сидела бы дома! И пекла бы пироги! Для папы и для вас с Сэнди!
Тед прищурился, испытующе посмотрел на Корин:
— Что, по-твоему, это и есть счастливый брак? То есть друг без друга — никуда?
— Нет, это союз двух разумных друзей, у которых все общее — и мысли, и деньги. Любят друг друга, заботятся друг о друге, учат друг друга. А иначе, — она уныло вздохнула, — все пойдет как у нас с Барри: он — по вечеринкам, выпивки, и женщины нравились ему такие, как он, — заводные, ждущие от жизни одних только удовольствий. А я? Вечно одна дома… Я люблю природу, люблю зверушек. — Корин скрестила руки на груди. — Просила, умоляла, хоть золотую рыбку мне купи, так нет же! Не купил! Пятицентовик пожалел!
Тед призадумался — а ведь верно! Корин была девушка что надо — пьянки, гулянки терпеть не могла. Зато скакала верхом, брала призы в стрельбе по летящей мишени. Где ж были его глаза?
— Ты что на меня так смотришь? — удивленно спросила Корин. — В первый раз увидел?
— Я и в самом деле будто в первый раз тебя увидел, только сейчас начал понимать, что ты за человек!
— Ты никогда не стремился меня узнать, все некогда было, — отрезала Корин и отвернулась, глубоко вздохнув. — Впрочем, какое это теперь-то имеет значение, скажи на милость?
Она взялась было за ручку двери, спеша уйти, но Тед ударился в другую крайность.
— Слушай, Корин, если тебе так весело с этим дурачком Барни, так я верну его сюда, живо верну: раз — и аннулирую договор! Куда он денется? Прикатит сюда, как миленький!
Корин вздохнула.
— Не делай этого, Тед, пожалуйста. Он очень доволен новой работой, его отец сказал мне. Барни — дружелюбный, покладистый паренек. Пускай уж трудится. Ты и Сэнди очень добры ко мне, но…
Ну как объяснить ему, что ей так тоскливо, так одиноко? Тед и Сэнди все время заняты, приходится сидеть одной. Пожалуй, не стоит ему ничего объяснять — еще вообразит, что она тоскует без него.
— Что, Корин, одиноко тебе? — Тед как будто прочитал ее мысли.
— А разве большинство людей не чувствуют себя одинокими? — И Корин вышла из комнаты…
На следующее утро она поднялась в начале одиннадцатого, выспалась на славу. Сэнди предупредила, что едет в Хьюстон на деловую встречу. Корин поднялась, надела свитер-обманку, подошла к зеркалу — ничего, сойдет, решила она. Можно не краситься…
Спустилась вниз, подошла к дверям гостиной и замерла на пороге: за столом сидел Тед.
— Ну, ты и соня! Садись, давно пора завтракать! — Он налил ей кофе, придвинул сахарницу, молочник, тыквенный пирог. — Ешь скорей, и пошли. У меня для тебя сюрприз.
— Какой еще сюрприз?
— Ешь, потом скажу!
Корин проглотила кусок пирога, залпом. выпила кофе, выжидательно посмотрела на Теда.
— Ну все? Тогда пошли! Они прошли через уютную, сверкающую чистотой кухню — владения миссис Бэрд!
— Доброе утро! Куда это вы собрались?
— На конюшню! — ответил Тед. Через черный ход они вышли на улицу и направились к конюшне, Тед открыл дверцу в загон. Свернувшись клубочком на мягкой подстилке, в уголке спал щенок колли. Корин вскрикнула от радости — какое чудо! Она встала на колени рядом с малышом, щенок приоткрыл глазки и тихонько заскулил. Корин осторожно взяла его на руки, прижала к себе.
— Хорош, правда? Теперь он твой. Я уже и у ветеринара с ним побывал, прививки сделал. Чистокровный щенок шотландской овчарки!
— Спасибо, Тед! — Слезы хлынули градом — восхищение, радость. Корин уже любила малыша всей душой. — Это самый лучший подарок в мире. — Не успел Тед и глазом моргнуть, как Корин притянула его к себе и поцеловала прямо в губы.
Тед улыбнулся, погладил щенка. Кутенок лизнул его в щеку.
— Ух ты, постреленок! Как же ты назовешь его, Корин?
Корин на минуту задумалась.
— Вырастет, будет сторожить стада! Я назову его Дафнис! Придется тебе, Тед, подумать о породистых овечках!
