— Просто я старше тебя, меня мучает мысль о разнице в возрасте.
— Не думай об этом, Тед! Какое это имеет значение?
— Ты и вообразить не можешь, каким кошмаром станет в конце концов эта самая разница.
— Что толку рассуждать об этом, Тед? Признаюсь: ненависти я к тебе не испытываю, но и любви тоже. Ты уже убедился в этом. А потом, если честно — разве я что-то значу для тебя? Поэтому не волнуйся, Тед, ты свободен, слышишь — абсолютно свободен. Вряд ли я смогу испытывать к тебе прежние чувства, более того — мне кажется, я уже никогда никого не смогу полюбить.
Корин повернулась и направилась к двери. Но не успела она и глазом моргнуть, как Тед вскочил, рванулся к двери, захлопнул ее. Схватив Корин за плечи, повернул лицом к себе.
— А я-то, дурак, поверил — жизнь начинается снова! — зло блестя глазами, вскричал он. — Ну, знаешь, я не святой! — И, наклонившись, он поцеловал Корин прямо в губы! — Поверь, Корин, — начнется новая жизнь, она будет светла и прекрасна. Я не стану удерживать тебя силой, к чему мне это? Но только не отталкивай меня, пожалуйста.
Он — ее судьба. А от судьбы разве уйдешь? И вновь она почувствовала прикосновение его губ, сладостное, как напиток богов. Как беззаветно любила она его когда-то! Внезапно ожили, властно заявили о себе воспоминания. Поцелуй их длился короткие секунды, а Корин казалось — целую вечность.
— Каким счастливым мог быть наш союз! — с горечью воскликнул Тед. — Но поверь, милая Корин, — продолжал он, — все только начинается, у нас впереди столько радости!
— Не мучай меня, Тед, — прошептала Корин.
— Разве я тебя мучаю, милая ты моя?
— Да вспомни, что ты говорил Барри. Он извел меня разговорами о тебе. Ты, дескать, только поиграл со мной. Глупая девчонка, развесила уши, посмотри на себя! Детская ручка — журавлиная ножка!
— Корин, прошу тебя. — Тед зажмурился. — Он лгал!
— Нет, увы! Это правда. Ты и сам говорил мне такое, что страшно вспомнить! А вечер танцев? Неужто забыл?
— Ну, кто старое помянет… — сникнув, произнес Тед.
Корин печально усмехнулась:
— Да-а, нелегко разобраться, концов не найдешь… Да ладно, Тед. Ты только подумай — сколько воды утекло с тех пор! Что скрывать — у тебя теперь новые интересы… Ты же не станешь отрицать — мне это известно не хуже, чем тебе самому.
Не успел Тед сообразить, о чем это она, как Корин и след простыл. Лилиан! — хлопнул себя Тед по лбу. Черт! Приспичило же тащить ее сюда! Болван я, болван! — ругал себя Тед. Своими руками все испортил! Как сделать, чтобы Корин поверила, что все уже изменилось? При чем тут Лилиан? Да ему до нее дела нет! В отчаянии Тед все шагал и шагал по кабинету.
Если Корин и выходила теперь из дому, то только ради Звездочки. Инструктор начал занятия, объезжая лошадку на специальном треке. Корин нравилось наблюдать за грациозным животным. Как хорошо! Никто не допекает, не пристает с расспросами. Шли дни, она оживала, приходила в себя — на щеках играл румянец, взгляд уже не был безнадежно-грустным, она поправилась, загорела.
Как-то раз солнечным днем она сидела возле трека, наблюдая за тренировкой. Кто-то подошел и встал рядом. Корин сердцем почувствовала — Тед!
— Припекает, не стоит задерживаться здесь. — Обняв за талию, он ловко поставил ее на землю. — Оп-ля!
— Тед, хватит дурачиться, перестань! Мне так хорошо здесь… О! Что это с тобой? — Свежая повязка на руке, сквозь бинт проступает кровь.
— Да ничего особенного, померился силами с быком, только и всего, — усмехнулся Тед.
Корин легонько коснулась кончиками пальцев его руки.
— Больно? Пойдем, я наложу повязку как следует.
Она потащила его в дом.
На кухне Корин осторожно размотала бинт, попыталась осмотреть рану — кровь обильно сочилась. Действуя с удивительным хладнокровием, она обмыла рану.
— Похоже, дело серьезное, надо ехать к врачу, придется накладывать швы.
— Брось, Корин, не впервой, вот еще!
— Нет, и не думай возражать, я немедленно везу тебя к врачу! Не спорь! Будешь сопротивляться — вызову «скорую», — пригрозила она.
— Еще чего! Поехали уж лучше к врачу, если ты настаиваешь!
В душе Тед радовался, что она хлопочет, заботится о нем. Он исподтишка любовался ею: деловая, энергичная, расторопная. Слава Богу, он снова видит прежнюю Корин!
