– Что вы, милая девушка, нельзя быть такой недружелюбной. Вы, наверное, были куда более снисходительной, если заработали гинею. Я – простой моряк, но у меня в карманах полно денег. От меня вы, конечно, не получите гинею, но вообще-то я человек щедрый. Что вы на это скажете?
– Мне нечего вам сказать, – прошипела она. – А теперь оставьте меня в покое и возвращайтесь к своей выпивке.
– Какая маленькая злючка! Просто порох! – сказал он, любуясь ею и пытаясь обнять за талию. – Мне нравится такой огонь в проститутках.
Негодованию Клэр не было предела, оно перелилось через край. Замахнувшись свободной рукой, она дала ему звонкую пощечину.
– Я не проститутка, – взвизгнула она.
– Неужели? – воскликнул моряк и, перехватив ее разящую руку, резким движением привлек к себе, радостно ухмыляясь.
– Том! – прозвучал острый, словно лезвие ножа, окрик из темной глубины таверны. – Оставь девушку в покое. Никто из нас ей не нужен.
Присмотревшись, Клэр заметила фигуру высокого человека, склонившегося над стойкой. Он стоял вполоборота к ней, и она увидела лохматую черную бороду, косматые волосы, выбивавшиеся из-под шерстяной форменной фуражки, и загоревшую, почти темно-коричневую скулу. В его голосе чувствовались командные нотки.
– Но, капитан, – запротестовал матрос.
– Слушай, что тебе говорят. Если девушке удалось заработать гинею, то она не станет якшаться с такими, как вы. Это для нее будет весьма утомительным делом.
Раздался взрыв смеха, и смущенный Том, пожав плечами, встал из-за стола.
– Ладно. Как-нибудь в другой раз, злючка. Я загляну к тебе, когда вновь окажусь в этих местах.
Он подошел к своим приятелям возле стойки, а Клэр, в глазах которой сквозил не находящий выхода гнев и злоба от унижения, увидела, как барменша поставила перед ней заказ и хлопнула монетами по столу. Она отправила сдачу в карман, выпила до дна стакан сидра и вышла из бара с куском пирога в руках. Она шла не оглядываясь.
В ближайшем поле под деревом она медленно съела пирог, ожидая, когда сердце успокоится и прекратит дикие взбрыкивания. Она дрожала, несмотря на жаркое солнце. Сможет ли она найти работу в Бристоле? Или грозящая ей отчаянная нужда заставит ее согласиться на роль, которую предназначал ей лорд Рейн, или на ту, которую, как представлял себе этот моряк, она уже играла?
Вероятно, она задремала и проспала довольно долго, так как, когда проснулась, солнце уже стояло низко над горизонтом. Доберется ли она до Бристоля до наступления темноты? Отряхнув плащ, она осторожно направилась к постоялому двору. В конюшне она увидела зевающего конюха. Он отлично поработал с ее лошадью. Она щедро ему заплатила и вывела во двор лошадь. Затем села на нее. Убедившись в сохранности всех вещей в сумке и пересчитав оставшиеся у нее деньги, она выехала на дорогу. Дорожный знак указывал путь на Бристоль.
Она постепенно приободрилась. Вероятно, в таком большом торговом городе, как Бристоль, кто-то нуждается в горничной или в швее. Она не боялась тяжелой работы. Клэр сделала кислую гримасу. Когда, скажите на милость, она жила так, как подобает леди?
Начинало темнеть, и девушка посмотрела на небо. Там собирались черные облака, а солнце исчезло. Подул холодный бриз, и на голову ей упало несколько капель дождя. Она оглянулась. Повсюду, насколько хватал глаз, расстилалась сельская местность. Бристоль находился где-то неподалеку, но что она будет делать там, если придется добираться до него в грозу, причем после наступления темноты? Да еще доберется ли? Далекий раскат грома и вспыхнувшая молния подтвердила ее опасения о близкой грозе. Вдруг на небе раздался раскатистый треск, и из облаков полил настоящий ливень.
На другом конце поля она увидала свет в доме фермера и направила к нему лошадь. Струи дождя ее слепили, а сильный ветер развевал и пузырил плащ за спиной. Лошадь постоянно спотыкалась и, объятая ужасом, принималась ржать, как только вспышка молнии разламывала свинцовые тучи. Клэр соскользнула с мокрой спины лошади, взяла поводья в руки, пытаясь утешительными словами успокоить нервное животное. Они с трудом продвигались вперед. Клэр промокла до нитки, а разбухшая от воды почва угрожала лишить ее обуви.
