Мне нравилась работа психиатра, но я понимал, что мы упускаем из виду важные фрагменты головоломки. Психиатрия была – и, к сожалению, во многом остается – неоднозначной гуманитарной наукой со множеством конкурирующих теорий о причинах трудностей у наших пациентов. Меня учили, что хотя мы на самом деле не знаем причин психиатрических недугов, они, скорее всего, возникают в силу сочетания разных факторов, в том числе:
• Генетики – но никто не знал, какие гены являются причиной расстройства
• Аномальной биохимии мозга – это привело к появлению множества лекарств, но с коротким сроком действия
• Жестокости родителей или болезненных переживаний в детстве – но некоторые люди имеют здоровую психику, хотя они росли в тяжелых условиях, в то время как другие страдают психическими расстройствами
• Негативной модели мышления – но исправление ошибочных представлений помогает одним людям и не помогает другим
Отсутствие нейровизуализации привело к «безмозглой» психиатрии, из-за чего моя профессия долгое время варилась в котле устаревших теорий и косных стереотипов по отношению к пациентам. Я часто задавался вопросом, почему все остальные врачи смотрели на органы, которые они лечили, – к примеру, кардиологи сканировали сердце, гастроэнтерологи пользовались кишечными зондами, ортопеды просвечивали кости и сухожилия, – в то время как психиатры были вынуждены строить догадки на основе бесед с пациентами. А ведь мы имели дело с самым сложным органом – с человеческим мозгом! Наши пациенты во всех отношениях были так же больны, как пациенты с болезнями сердца, раком или остеопорозом. Депрессия, биполярное расстройство, наркомания и шизофрения потенциально являются смертельными болезнями, и даже такие проблемы, как хронический стресс, тревожное расстройство и СДВГ, влияют на все аспекты нашей жизни.
Визуализация изменила все
В 1991 году для меня все изменилось. Мое неуважительное отношение к мозгу почти мгновенно исчезло, когда я начал рассматривать мозги своих пациентов с помощью томографического метода компьютерной визуализации – однофотонной эмиссионной компьютерной томографии (ОЭКТ), которая была упомянута в истории Лайзы. Она отличается от магнитно-резонансной томографии (МРТ) или компьютерной томографии (КТ), которые позволяют изучить только анатомию и структуру мозга. ОЭКТ позволяет рассмотреть функцию мозга, что весьма полезно, так как функциональные проблемы почти всегда предшествуют структурным проблемам. ОЭКТ предоставляет самые ранние индикаторы таких проблем, в то время как КТ и МРТ являются запаздывающими индикаторами, выявляющими аномалии на более поздних этапах развития болезни. ОЭКТ фактически отвечает на основной вопрос в связи с каждой областью мозга: является ли она здоровой, недостаточно активной или чрезмерно активной? На основе полученных данных мы можем стимулировать недостаточно активные области или успокаивать чрезмерно активные области с помощью добавок, медицинских препаратов, электротерапии и других методов, предназначенных для оптимизации мозговой функции. Мы также помогаем пациентам удостовериться, что здоровые области их мозга остаются здоровыми.
Почти сразу после знакомства с компьютерными изображениями я по достоинству оценил возможности ОЭКТ для помощи своим пациентам, членам семьи и самому себе. Я получил возможность наблюдать функционирование мозга пациентов в реальном времени. Если их мозг выглядел здоровым, это означало, что проблемы, с которыми они сталкиваются, имеют психологическую, социальную или духовную, а не биологическую природу. Я мог видеть последствия физических травм, таких как сотрясение мозга, причинявших ущерб в определенных местах, свидетельства употребления наркотиков или алкоголя (зависимые редко признаются, как много они употребляют, но трудно продолжать все отрицать, когда видишь свой поврежденный мозг) либо воздействия других токсинов, таких как ртуть или свинец. Я также мог видеть, когда мозг моих пациентов работал слишком напряженно, что ассоциируется с тревожными расстройствами и депрессивно-маниакальным синдромом.
