Арсений жалобно мяукнул и запрыгнул на колени к плачущей Василисе. Та машинально начала его гладить. Вскоре кот стал выглядеть так, будто принял душ. От возмущения фыркнул, но с коленей не слез.
– Лешенька, вы мне чего-то недоговариваете?
Мужчина молчал.
– Сейчас ромашковый чай заварю. Ох, что же такое происходит…
– Лучше что-нибудь солененькое дай, – жалобно попросила дочь, понемногу успокаиваясь, – и колбаски.
Услышав знакомое слово, Арсений, словно по волшебству спрыгнул с коленей и побежал на кухню.
– Василек, тебе лучше?
Она кивнула, высморкалась и виновато ответила:
– По-моему, это гормоны.
– Все хорошо, Василек, – Алексей улыбнулся и легонько коснулся еще влажной щеки.
Остаток дня договорились не упоминать о трагедии. Клавдия Евгеньевна открыла банку с консервированным болгарским перцем, Василиса опустошила ее наполовину, остальное доела, когда сели к телевизору. Чтобы не испытывать лишних волнений, решили посмотреть музыкальную программу, где новая поп-звезда в платье, напоминающем рваную половую тряпку, рассказывала, как к славе ее привели отнюдь не деньги отца – владельца одного из крупных агрохолдингов, а исключительно талант.
Вечером долго прощались, и Клавдия Евгеньевна не отходила от окна, пока не увидела отъезжающую машину. Только после этого взяла журнал кроссвордов и начала заполнять пробелы, одновременно поглаживая Арсения, но мысли старой женщины были в эту минуту далеки от настоящего.
Она вспоминала молодые годы и свое замужество. Как бы ей хотелось, чтобы у ее Василисочки жизнь сложилась удачнее. Клавдия Евгеньевна боялась за дочь. Боялась, что не сможет ее защитить. Они с мужем явно что-то скрывали, но что? И почему им вдруг понадобился Егор? Она долго думала и в итоге решила, что сама с ним поговорит. Может он как-то мешает личной жизни ее Василисочки?
Клавдия Евгеньевна прошла на кухню, достала из шкафа припасенную бутылку ликера, понимая, что разговор всегда проходит легче в дружеской обстановке, а ей что-то подсказывало, что разговор может быть не простым, да и Егора этого она не плохо знала – тяжелый характер, странное поведение, подумала и приклеила для себя заметку на холодильник: «Захватить котлетки». Затем в компании Арсения вернулась в комнату к своему любимому хобби.
В это же самое время супруги лежали на кровати, активно делая вид, что спят, но на самом деле каждый был погружен в собственные мысли. Алексей был убежден, что должен с утра отменить все дела и поехать к сектанту, чтобы для начала побеседовать, а там уж как пойдет. В школе он отлично дрался, и если понадобится, то готов был вспомнить свои навыки. Только жене он решил об этом не рассказывать. Она впечатлительная, ранимая и категорически против насилия. Его Василек, пусть и была напугана, но всю дорогу до дома говорила, что нужно обратиться в полицию, а не заниматься этим вопросом самим. Полиция… Одно упоминание о том, как к нему отнеслись, вызывало агрессию. Нет, он сам разберется, а супруге скажет, что поехал за сюрпризом. Он решил, что на обратном пути действительно что-нибудь ей купит. Новая шляпка, к примеру, может отлично поднять настроение и снять стресс. Погружаясь в настоящий сон, он представлял, как выглядит сектант, а еще как тот будет выглядеть после их встречи.
Василиса лежала, закусив губу. Перед глазами всплывало веселое круглое личико Ксюши. Ее глаза светили как два солнышка. Василиса не так часто общалась с Ксюшей, но, когда они виделись, то обязательно посещали вместе кафе и покупали шоколадные маффины. Иногда ходили по магазинам, а пару раз даже покупали одинаковые вещи. Глаза Василисы начали слипаться, и, хватаясь за последнее воспоминание о том, как долго они вместе выбирали среди шарфов тот самый – терракотовый, она провалилась в тяжелый сон.
Это снова был осенний лес, она шла по той же самой дорожке, но теперь ее привлекал не силуэт мамы где-то вдали, а мертвое лицо, мелькавшее среди стволов деревьев – лицо Ксюши. Она услышала сзади шаги, обернулась и увидела жуткого монстра. Он раскрыл огромный рот, и, казалось, готов был ее проглотить целиком, когда кто-то схватил за руку и дернул в сторону. Василиса повернула голову и увидела, что ее пальцы сжимает белая рука Ксюши, а через мгновение образ девушки начал расплываться, пока Василиса не обнаружила, что смотрит в зеркало на свое собственное лицо. На мертвое лицо. И она закричала.
