Полярная фактория - страница 47

С от’ездом Аксенова в Новый порт на фактории не осталось ни одного человека, знающего туземный язык. Пепеляеву, сделавшемуся заведующим, приходится вести торговлю-чуть ли не при помощи пантомимы. Сплошь и рядом возникают недоумения, неразбериха. Не понять, что просят, чего хотят.

Мы имели в виду приспособить к работе переводчиком Илью Нарича. Он пообещал приезжать ежедневно. Ему предложили значительное вознаграждение. Однако ни в назначенный день, ни в три последующих Нарич не явился. Приняли на службу толмачом туземца Водо Тусида. Помощи от него, почти никакой. Запас русских слов у Водо крайне ограничен. Он не хочет в этом сознаться и делает вид, будто понимает. Из об’яснения же с туземцами видно, что ничего не понимает, а только еще больше запутывает неразбериху.

Промаявшись полмесяца, уплатили Водо Тусида 75 рублей, и с 15 ноября Пепеляев остался на работе самостоятельно.

Доброго, конечно, мало. Торговля идет темным и, я бы сказал, нехорошим путем. Помимо незнания языка и вследствие этого неумения обслужить как следует промышленника.. Пепеляев еще склонен к „делячеству“ весьма скверного характера. По-купецки выторговывает при покупке оленьего сырья. За моржевый ремень платил сначала стандартные 50 коп. за метр, а затем снизил: платит 25—30 коп., а иногда берет связку „чохом“, без обмера, что для промышленника еще хуже. Стандарты все дальше и дальше отодвигаются от нашей фактории.

И я чую в этой нездоровой атмосфере делячества зародыши скандала.

Туземца не так-то легко надуть. У него много практичности, он ценит каждый свой грош, и у него есть опыт добросовестной купли-продажи на других факториях.

Их языку я научился приблизительно столько же, сколько другие сотрудники. Каждое слово, произнесенное в лавке, мне слышно. Все неполадки ясны, как ясно и нарастающее недовольство туземцев.

В коллективе зреет решение обсудить на собрании вопрос о торговле и отбросить „деляческий уклон“, как никуда негодный. Если потребуется, коллектив сам станет за прилавок.

Как-то надо выходить из положения.

Не везет, чорт возьми, нам на заведующих!..

Наша фактория, расположившись в дельте р. Тамбея, заняла пушной центр. Здесь процветает охота и промысел на песца. Отсюда же рукой подать до лучших рыбных озер, да и сам Тамбей в том своем рукаве, который наиболее многоводен и находится всего в 15 километрах от нас, тоже славится рыбой.

Южнее Тамбея, верстах в ста, в губу впадает река Се-Яга, тоже богатая рыбой. А между этими, так сказать, рыбными реками-матками, в губу вливаются с десяток мелких речушек, каждая из которых в свою очередь не без рыбы.

Неводьба.

Здесь же на бугристых возвышенностях тундры в изобилии ягель — олений мох. И широкие, сухие плоскогорья между реками Се-Яга и Тамбеем считаются одними из лучших оленьих пастбищ даже на Ямале — этом богатейшем на Зауральском Севере оленьем пастбище.

Естественно, что на нашу тамбейскую факторию везут главным образом оленье меховое сырье и песца.

Я думаю, в изобилии повезли бы рыбу, если бы фактория об явила скупку ее в неограниченном количестве.

Мы покупали только для собственного потребления, и во время рыболовного сезона, осенью и в начале зимы, туземцы привозили больше, чем нам было нужно.

Промышленники ловят и летом, на озерах, но летом мы не имели с ними связи. В дальнейшей деятельности, когда скупка рыбы будет здесь организована, разумеется, промысел этот оживится, создадутся спецартели, туземцы используют озера и речки не для своей только домашней потребности, но и с промыслово-товарными целями.

Пока же этого нет.

Весь улов рыбы проходит через руки женщины.

Малознакомые тамбейские берега Ямала лишь исследуются, да и то без достаточной энергии.

Что касается зверобойного промысла, то вблизи нас его нет. Мы далеки от морей.

Вторая фактория, расположенная у мыса Дровяного, в каких-нибудь 30 километрах от пролива Малыгина, в этом отношении счастливее нас. Там море, там прижимаются к берегам ледяные поля, там не в диковинку белые медведи, моржи, морские зайцы.

О тюленях и нерпах там говорят, как о мелочи — их, по рассказам, находят целыми лежбищами.