Поля крови. Религия и история насилия - страница 132
К 1629 г. император Фердинанд II, казалось, вернул себе контроль над империей. Однако годом позже ситуация изменилась, когда кардинал Ришелье, первый министр Франции, убедил шведского короля Густава II Адольфа вторгнуться в империю Габсбургов. Густава II Адольфа часто изображают как героя протестантского дела, но он не упомянул религию в своей декларации о намерениях в июне 1630 г. и поначалу испытывал трудности с поиском союзников{1175}. Наиболее могущественные из германских протестантских князей видели в шведском вторжении угрозу и сформировали третью партию, отдельно и от шведов, и от Габсбургов. Когда лютеранские германские крестьяне попытались выгнать шведов-лютеран со своей территории в ноябре 1632 г., их попросту перебили{1176}. Однако после битвы при Брейтенфельде (1631 г.), когда шведы нанесли поражение Католической лиге германских князей, многие земли, которые пытались сохранить нейтралитет, примкнули к шведам. Недофинансирование, недоснабжение и неважное руководство войсками приводили к тому, что шведские солдаты разоряли села и убивали множество мирных жителей{1177}. Тридцатилетняя война повлекла за собой такое число жертв отчасти потому, что привлекла наемников, которые должны были сами себя обеспечивать. А сделать они это могли, лишь жестоко грабя мирных жителей, терзая женщин и детей, убивая пленных.
В 1631 г. на выручку протестантской Швеции пришла католическая Франция, пообещав поддержать кампанию, а впоследствии выставив войска против католической имперской армии (1634–1635 гг.). Имелась даже поддержка со стороны папы Урбана VIII, который хотел ослабить габсбургский контроль над папскими владениями в Италии. Однако, чтобы противостоять альянсу шведов с французами и папой, протестантские княжества Бранденбурга и Саксонии помирились с католическим императором: был подписан Пражский мир (1635 г.). Через несколько месяцев большинство лютеранских государств также заключили мир с Фердинандом II. Протестантские войска были поглощены имперской армией, а германские католики и протестанты стали рука об руку сражаться со шведами. Остаток Тридцатилетней войны сводился большей частью к борьбе католической Франции с католическими Габсбургами{1178}. Долгое время чаша весов не склонялась ни в одну сторону, доколе не были подписаны соглашения и заключен Вестфальский мир (1648 г.), который оставил австрийским Габсбургам их наследственные земли, а шведам – Померанию, Бремен и область Балтики. Пруссия стала ведущим германским протестантским государством, а Франция получила большую часть Эльзаса. И наконец, кальвинизм был разрешен в Священной Римской империи{1179}. К концу Тридцатилетней войны европейцы покончили с опасностью имперского владычества. Никогда уже не будет единой империи, построенной по персидской, римской или османской модели. Вместо этого Европа разделится на небольшие государства, каждое из которых будет обладать суверенной властью на своей территории, каждое с постоянной профессиональной армией и под властью государя, стремящегося к абсолютному господству. Чем не рецепт постоянного военного конфликта!
Без сомнения, у участников этих войн присутствовали и «религиозные» сантименты. Однако было бы анахронизмом полагать, что «религиозный» фактор здесь можно отделить от факторов социальных, экономических и политических. Историк Джон Босси напоминает, что до 1700 г. не существовало понятия о «религии» как о чем-то обособленном от общества и политики. Как мы увидим далее в этой главе, данное разграничение не будет проводиться вплоть до формального разделения Церкви и государства философами и политиками начала Нового времени, да и тогда либеральное государство возникнет далеко не сразу. А раньше «попросту не существовало ясного способа отделить религиозные действия от социальных – это разграничение представляет собой современную инвенцию»
