— Тебе просто приснился плохой сон, старик, — сказал он дружелюбно.
Темнело, подул холодный ветер. Паракс сел поближе к огню и поплотнее закутал зеленым плащом худые плечи. Он посмотрел на юношу. Безусый, с длинными светлыми волосами, собранными на затылке; тонкий бакенбард в стиле Морских Волков украшал правый висок. Одет в бледно-зеленую охотничью рубашку, коричневую кожаную куртку без рукавов, узкие штаны из оленьей кожи и ботфорты. Парень был без меча, но переворачивал куски мяса блестящим . охотничьим ножом.
— Ты — Бэйн, Волчья Голова, — сказал Паракс.
— А ты Паракс, королевский ловчий.
— Да, и горжусь этим. Бэйн рассмеялся:
— Говорят, ты величайший следопыт всех времен и народов.
— Да, так говорят, — согласился старик.
— Уже нет, Паракс, — ответил юноша, печально улыбаясь. — Я следил за тобой, за последние два дня ты трижды пересек мой след. В третий раз я оставил четкий отпечаток, а ты проехал мимо.
Паракс придвинулся ближе. Теперь он мог разглядеть странные глаза Бэйна, один изумрудно-зеленый, другой — золотисто-карий. «Прямо как у отца, — подумал Паракс, — как у короля». Бэйн казался старше своих семнадцати лет, тверже, опытнее, чем ему следовало быть.
— Ты убьешь меня? — спросил Паракс.
— А ты этого хочешь?
— История повторяется, — отозвался Паракс. — Когда я впервые встретил твоего отца, ему было примерно столько же лет, сколько сейчас тебе. Он тоже пришел, чтобы убить меня. С группой пердийских солдат мы выслеживали его несколько дней, но он был очень умен и смог убить семерых. Он очень старался сбить меня со следа и был очень опытным для такого юного возраста. Я шел по следу через скалы и реки, а однажды ему почти удалось обмануть меня. Следы обрывались у раскидистого дуба. Оказалось, что он забрался на дерево и по ветвям перелез на соседнее. Но тогда я еще не был старым и никчемным и поймал его.
— Но почему же он тебя не убил?
Паракс пожал плечами:
— Не знал тогда, не знаю и теперь. Мы вместе перекусили, и он уехал в армию Камня. Когда мы встретились в следующий раз, он убил короля Пердии. Меня, связанного по руками ногам, готовили к отправке в рабские копи. Коннавар узнал меня и освободил. И вот теперь я встретил его сына. Так ты убьешь меня?
— Я ничего не имею против тебя, старик, — проговорил Бэйн, — мне незачем убивать тебя.
— Тогда угости меня мясом, — сказал Паракс, — а то я могу умереть от голода.
— Конечно, ведь мясо твое.
Бэйн подцепил кусок мяса ножом и передал сковороду Параксу. Они ели молча. Мясо было вкусным, но слегка солоноватым, и Параксу пришлось еще раз сходить к ручью.
— Как тебе удалось ускользнуть от охотников? — спросил он Бэйна, возвращаясь к огню.
— Это было несложно — они не слишком старались меня найти. Большинство из них женаты, и им не хочется, чтобы их молодые жены овдовели.
— Наглец, — с одобрением заметил Паракс.
— Совершенно верно. Но я отлично владею ножом и мечом и уже участвовал в битвах. Я дважды сражался против Пиратов и трижды против изгнанников-норвинов. — Бэйн похлопал по массивной золотой пряжке на левом запястье. — Дядя Браэфар лично наградил меня за отвагу. Награду должен был вручить король, но ему, наверное, было неловко.
Паракс почувствовал нарастающий гнев в голосе юноши и поспешил сменить тему:
— Так зачем ты позволил мне найти тебя?
Бэйн рассмеялся:
— Ты не нашел меня, Паракс. Я сам нашел тебя, потому что пожалел. Должно быть, страшно, когда тебя покидают силы.
— Страшно, но сомневаюсь, что ты проживешь достаточно долго, чтобы это понять. Так к чему наша встреча?
Бэйн ответил не сразу. Он отнес сковороду к ручью, сполоснул, вытер о траву и положил в мешок Паракса. Затем растянулся у огня и сказал:
— Мне стало любопытно. Я знал, что за мной охотятся люди дяди Браэфара, но не понял, зачем выслали королевского ловчего. В самом деле, почему ты не выехал вместе с остальными?
— Король не хочет, чтобы тебя убили.
Бэйн презрительно рассмеялся:
— Это правда? Мой отец не хочет, чтобы меня убили! Как трогательно! За всю жизнь он поговорил со мной только раз — когда я выиграл марафон Бэлтайна, он вручил мне приз и сказал: «Хорошо!» За семнадцать лет это единственное, что я услышал от отца. И теперь я должен верить, что его беспокоит моя судьба?
