В зале, предназначенном для свадьбы хозяина и тем не менее совершенно не готовом для такого праздничного события, аббат Симеон выслушал обеты вновь образованной новобрачной пары.
Элизию ничуть не беспокоило отсутствие таких деталей, как свечи и цветы. Кроме священника, ей необходимо было только присутствие Марка, чтобы наполнить до краев чашу счастья.
Твердо уверенный, что жизнь без Элизии будет отмечена не покоем, а одиночеством, Марк не отрываясь смотрел в карие глаза с золотыми блестками и с радостью вручил холостяцкое будущее в нежные ручки Элизии.
После того как клятвы были произнесены, учитывая окружение, аббат Симеон подарил сияющей невесте и довольному жениху самое короткое благословение из всех когда-либо им произнесенных, и все же одно из самых искренних.
После завершения обряда Марк обернулся к хозяину дома и увидел на лице Джервейса странное выражение, в котором угадывалось любопытное сочетание ненависти и облегчения.
– Спасибо, что ускорили это событие, которого я желал всем сердцем, – с издевкой произнес он, а затем серьезно добавил: – Конечно, если бы мне не удалось приехать вовремя, чтобы помешать задуманному вами, я бы вас убил.
Это утверждение прозвучало без каких-либо эмоций, а потому обрело еще большую силу. Джервейс вздернул подбородок, словно получил удар, и запоздало попытался ответить тем же.
– А я уверен, что убил бы вас.
Упрямица Элизия не позволила, чтобы ее счастье в этот неурочный час было омрачено холодным соседом, который сумел превратить ее симпатию к нему в презрение. И все же она почувствовала растущее напряжение от открытой враждебности.
– Прошу тебя, отвези меня в Рокстон, в наш дом.
Элизия, терзаемая беспокойством, попыталась уговорить своего новоиспеченного супруга укрыться в безопасной норе, пока добыча не превратилась в хищника и не началась кровавая драка.
Чтобы оградить свою возлюбленную, которая и так подвергалась слишком большой опасности, Марк с готовностью откликнулся на ее просьбу. Он обнял сильной рукой ее за плечи, но прежде чем они покинули зал, раздался еще один голос.
– Пока только новобрачная… а уже почти вдова, – ядовито прошипел Беллем, не скрывая угрозы.
– Вот как. – Марк обернулся к предвестнику несчастья в чужеземном черном одеянии. – А сколько раз вам и вашим сообщникам не удавалось достичь своей цели – убить меня?
– Мне? – в ответе Беллема послышалось презрение. – Да я и не пытался ни разу. Но когда наступит выбранный мною час, то вы поплатитесь своей жизнью.
– Ни разу? – Марк не обратил внимания на последнюю фразу. – Разве это был не ваш план расправиться со мной, а вину за убийство свалить на храбрую девушку, которую вы давно обрекли называться колдуньей? Ту, которую невинным ребенком вы пометили незаслуженным знаком сатаны?
– Еву? – с наигранным изумлением спросил Беллем. – Неужели она помогла в моем деле? Я подумаю, как достойно наградить ее. – Благодарность, прозвучавшая в насмешку, была еще одной плохо скрытой угрозой.
Хью бросился на злодея, и Элизия впервые обратила на него внимание. В эту секунду она подумала, что бородатый великан навсегда оборвет злодеяния своего врага.
Но Марк быстро втиснулся между двумя противниками и умерил натиск друга, схватив Хью за кисти рук.
– Подумай хорошенько, Хью. – От Марка потребовалась большая сила, чтобы укротить объятого яростью воина, потому он пытался урезонить разозленного рыцаря сквозь стиснутые зубы. – Я не меньше тебя был бы доволен, увидев этого предателя мертвым. Но убив Беллема во время, пусть шаткого, но все же мира, ты нарушишь королевский указ. И Генриху ничего не останется, как применить к тебе наказание, установленное еще его отцом.
Хью даже зажмурился, пытаясь отмести веские доводы Марка, но в конце концов понял, что тот прав. Вильгельм Завоеватель издал закон, по которому любой королевский подданный, нарушивший общественный порядок, нанеся увечье другому, должен будет с позором заплатить штраф – отдать все свое имущество, а если ничего ценного у него нет, то расплатиться собственной свободой.
Увидев, что его уговоры начали действовать. Марк закончил самым весомым, по его мнению, аргументом.
