– Он был прав, - сонно заметил Ганс. Парень немного завидовал ун-Клейну. Сам он не помнил ничего.
– А потом меня привели к вагону. Там было еще десятка два мальчишек. И три девочки. Девочек отправили в другое место. А нас привезли в детский дом. Там нас встретил герр Липски и сказал, что мы сироты, а первая задача рейха - заботиться о грядущих поколениях. Но ведь он соврал, я же знаю, что мои родители были живы, когда меня забирали. И еще… - ун-Клейн понизил голос, и его стало почти не слышно: - Я помню, как меня звали…
Ганс приподнялся на локте.
– И как тебя звали? - свистящим шепотом спросил он.
– Только никому не говори, - приблизил к нему голову ун-Клейн. - Говорят, что это нельзя помнить. А я помню - меня звали Сташеком.
Ночью Гансу приснилась тоненькая, похожая на фею женщина с печальным лицом. Лицо словно находилось в тени, черты его были почти неразличимы.
– Мути? - спросил Ганс. Женский силуэт растаял среди звезд.
– Все они врут, - сказал ун-Клейн. - Ты хороший камрад, Ганс. Ты умеешь хранить тайну?
– Ты же мой друг, - рассудительно сказал Ганс.
– Мне тут попала в руки одна книга, - ун-Клейн испуганно оглянулся. - Не спрашивай, откуда она взялась. Она разработана Департаментом образования Главного управления СС.
Называется «Расовая теория СС». Там сказано, что если у родителей одинаковые наследственные задатки, то дети считаются расово чистыми. А если задатки различны, то в результате появляется метис, которого в книжке называют ублюдком. Ты не думал, откуда берется приставка «ун» к нашим фамилиям? Она означает, что мы все расово неполноценны. Мы - ублюдки, Ганс! Кто-то из родителей был немцем, но второй был носителем славянской крови. То, что чистокровному немцу дается с рождения, мы с тобой можем только заслужить!
– Ерунда, - авторитетно заявил Ганс. - Пусть даже все, что ты говоришь, правда, это касается только негров. Не забивай себе голову, камрад. Перед нами открыты все двери, надо лишь точно определить, куда мы хотим шагнуть.
– Да? - ун-Клейн печально засмеялся. - А я не хочу быть солдатом. Я хочу заниматься наукой. Кто меня пустит в науку?
– Сначала надо отдать священный долг рейху, - твердо сказал Ганс. - Мы с тобой немцы, рожденные вне фатерлянда. Право на Отечество надо заслужить!
– И ты никогда не хотел увидеть свою мать? - недоверчиво поинтересовался ун-Клейн.
Ганс растерялся. Простодушное и печальное лицо товарища заставляло сомневаться.
– Не знаю, - с легкой запинкой произнес он. - Просто нас всегда учили, что мы дети рейха и всем в своей жизни обязаны фюреру и Германии. Ты плохо думаешь, камрад. Учителям такие мысли не понравятся.
Ун-Клейн замолчал.
***
Ублюдок!
Ганса ун-Леббеля мучили сомнения. Нет, ему не хотелось знать, кто были его родители - они остались где-то в прошлом, среди развалин и бродячих собак. Сам Ганс этого не помнил, но хорошо знал по рассказам дядюшки Пауля, и ему совсем не улыбалось вместе со славянским сбродом разравнивать песок и гравий на автобанах, которые по повелению фюрера пересекали необозримые пространства Восточного протектората. Он был горд, что его избрали, что в нем текла немецкая кровь.
Ун-Клейн ошибался, иначе не могло быть.
На индивидуальном уроке правдивости он поделился сомнениями с камрадом Вернером.
– Глупости, - улыбнулся тот, и у Ганса отлегло от сердца. - Все воспитанники здесь - люди немецкой крови, хотя и ослабленные чужеродными примесями. Вас готовят в великое братство СС, а это орден высших арийцев. И приставка «ун» означает совсем иное, она означает, что вы уже вступили на дорогу, по которой идет немецкий народ, но в отличие от коренных имперцев вы просто не готовы к путешествию. Закончится подготовка, и вы пойдете рука об руку со всеми немецкими расами, равные среди равных. Иначе не может быть, Ганс, можешь мне поверить.
Ты сам все это придумал?
Ганс молчал.
– Мой мальчик, - участливо сказал камрад Вернер. - Чтобы лечить болезни, надо знать их первопричину. Сомнения - это болезнь. Ты уже читал «Майн кампф»?
– Честь… - пробормотал Ганс.
– Понимаю, понимаю, - покивал головой камрад Вернер. - Я не заставляю тебя, ни в коем случае ты не должен поступать против своей воли. И против чести - как ты ее понимаешь. Но сказано ведь: рейх и фюрер. Остальное не в счет.
