Докторъ же, ординаторъ палаты, Іосифъ Николаевичъ Богдановъ, изъ Ставропольской губ., съумѣлъ имъ дать нужныя указанія какъ добраться до расположенія русскихъ войскъ.
Еще мы не успѣли убрать одежду, оставленную бѣглецами, какъ въ баракъ вошелъ докторъ Альбертъ Ликандра, русско-подданный нѣмецъ, попавшій къ германцамъ въ плѣнъ вмѣстѣ съ нами и, если не ошибаюсь, служившій до войны въ Харбинѣ.
Увидѣвъ казачью форму, врачъ Ликандра сейчасъ далъ знать по телефону нѣмецкимъ военнымъ властямъ.
Не успѣли мы опомниться, какъ въ дежурную комнату ворвались нѣмецкіе офицеры и солдаты.
Врача Богданова нѣмцы тутъ же повѣсили.
На меня и на другую сестру милосердія набросилась остервенѣлая шайка, нанося удары кинжалами.
Что со мной дѣлали, сказать не смогу, такъ какъ послѣ первыхъ нанесенныхъ мнѣ ранъ я упала безъ сознанія и очнулась только черезъ нѣсколько часовъ.
Вслѣдствіе этихъ пораненій, я потеряла способность владѣть ногой и едва-едва шевелю пальцами рукъ, на вѣки оставшись калѣкой, неспособной къ труду. Вотъ доказательства звѣрства германцевъ…
До смерти я не забуду варварски-жестокаго обращенія «культурныхъ» германцевъ съ русскими плѣнными, — воскликнула страдалица М. I. Скибильская.
«Енисеецъ».
