Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века - страница 23

. Несмотря на то, что вмешательство светской власти в церковную жизнь тверской публицист всецело осуждает, в стиле правления Николая I он видит исключительно положительные стороны[206], что может быть расценено как противоречие самому себе. Белюстин не одобрял ряд действий правительства Александра II[207], но особую неприязнь, о чем по понятным причинам говорить публично было бы небезопасно, Белюстин испытывал к Петру I[208] и Екатерине II. Их он обвиняет в лицемерии, неверии, гонениях на Церковь и других пороках[209].

Подводя промежуточный итог, характеризуя личность свящ. И. С. Белюстина, в первую очередь необходимо обратить внимание на его амбиции и потенциал, а также на историю реализации этого потенциала в жизни священника. Бесспорно, Белюстин был трудолюбив, образован и нравственен не в пример сельскому и даже уездному духовенству своего времени. Полученное образование, сперва домашнее, а после и семинарское, в сумме с самостоятельным освоением иностранных языков и ряда наук, несмотря на несовершенное владение ими, позволяло Белюстину считать себя кандидатом на более видное и доходное место в одной из столиц. Однако жизнь священника сложилась иначе, и отсутствие академического образования стало непреодолимым препятствием на пути к карьерному успеху. Белюстин, считая себя более деятельным, талантливым и образованным, нежели подавляющее большинство магистров, окончивших курс академии, полагал, что его разум и выдающиеся способности возьмут верх над системой, но каждая попытка получить повышение доказывала обратное. Самолюбие и самооценку священника серьезно задевали случаи непризнания его пастырских и научных трудов высшим начальством, что постоянно усугубляло неприязнь к ученому монашеству, иерархии и вообще к церкви как к общественному институту со своими сложившимися традициями и установлениями. Отсутствие признания влиятельных церковных деятелей, тяжелое материальное положение, нереализованные амбиции и чувство несправедливости стали плодотворной почвой для стремительного развития критического сознания Белюстина.

Отец Иоанн, желая признания и наград в виде перевода на лучшее место или знаков иерархических отличий, относится к своему служению скорее чиновнически, нежели священнически, что нельзя не отметить, характеризуя его как пастыря. Не получая искомого, имея тягу к написанию статей и заметок, он берется за критику священноначалия в частности и церковного быта в общем. В основном критика свящ. И. С. Белюстина небеспочвенна, описываемые им проблемы реально существовали и требовали определенных решений, но личная обида и эмоциональность во многих случаях приводили священника к их явной гиперболизации. Укоренившаяся крайняя неприязнь к монашеству, епископату и церковному чиновничеству в союзе с отвращением к современному поповству и убеждением в крайней безнравственности и безрелигиозности русского народа убедили Белюстина в наличии проблем не только во внешнем церковном управлении, но и в самой сущности православия. Эволюция критических воззрений отца Иоанна приводит его к отрицанию реально существующего христианства как такового, несмотря на его священный сан и принадлежность к Православию. Белюстин начинает критиковать церковную историю, отрицать Вселенские Соборы и порицать известных церковных деятелей, что приводит к неутешительному выводу. По его мнению, традиционные формы христианской веры ничего общего не имеют с истинным христианством и должны быть заменены новым, так называемым Евангельским христианством.

В контексте данного вопроса необходимо отметить, что для человека с религиозным сознанием, а тем более для священнослужителя, настолько глубоко разочароваться в самой сущности своей религии означает находиться в глубочайшем духовном кризисе. Религиозное воспитание, а затем принятие священного сана меняют человека на уровне сознания, ведь священничество – это далеко не просто вступление в должность духовного руководителя. Очевидно, испытывая болезненное чувство несправедливости, свящ. И. С. Белюстин оказывается в глубоком духовном кризисе, с которым справиться ему не хватило сил. Не сумев отделить в Церкви внешнее от внутреннего и временное от вечного, он взращивает в себе новое протестное мышление, которое в итоге приводит его к оправданию ересей и раскола.