Воодушевленный его романской вежливостью, я вернулся в зал, где были таможня и паспортный контроль. Дежурные чиновники по очереди взглянули на мою лицензию с таким видом, словно я нашел ее в пакете с овсяными хлопьями.
Испытывая необходимость в контакте с властями дружественными, я поехал в город. Питер Колтон был у себя в окружной прокуратуре. На двери его кабинета висела табличка «Главный инспектор по уголовным делам».
Питер состарился на службе. Время, события и размышления по их поводу избороздили сабельными шрамами его щеки. Его треугольные глаза уставились на меня поверх очков, соскользнувших на кончик его большого агрессивного носа.
Он дочитал какую-то бумагу, расписался в углу и бросил ее в корзинку исходящей почты.
— Присаживайся, Лью. Как дела?
— Нормально. Зашел поблагодарить за рекомендацию полковнику Блекуэллу.
Он вопросительно на меня посмотрел:
— Ты серьезно? Что, Блеки оказался трудным клиентом?
— Трудности имеются. Он задал мне задачу. Не могу взять в толк, есть тут что-то серьезное или у него разыгралось воображение.
— Он, кажется, не страдает от избытка воображения.
— Ты давно с ним знаком?
— За грехи мне пришлось служить под его началом в Баварии сразу после войны. Он был в военной администрации, а я возглавлял уголовный отдел военной полиции.
— Как тебе служилось под его началом?
— Так себе, — признался Колтон и добавил задумчиво: — Блекуэлл слишком любил командовать. Не накомандовался в войну. Друг или враг в Вашингтоне продержал его в тылу. То ли чтобы поберечь Блекуэлла, то ли тех, кем он мог бы командовать. Это его огорчало, и он часто задавал жару подчиненным. Вообще-то он был порядочным ослом, мы его всерьез не воспринимали.
— Как он задавал жару своим людям?
— По-разному. Он следил за неукоснительным соблюдением буквы закона. Например, чтобы не было контактов военных с местным населением. Мои ребята занимались убийствами, изнасилованиями, черным рынком. А он посылал патрули по кабаре, проверять, чтобы не было «контактов». Его сводила с ума мысль о том, какие контакты могут быть между американскими юношами и хищными фройляйн.
— Он сексуальный маньяк?
— Что ты! — Питер Колтон оскалился по-волчьи. — Его предки были пуритане, и сам он пуританин. Да и проблема «контактов» носила для него личный характер. Его жена очень интересовалась мужчинами. Она с ним развелась.
— Что она собой представляла?
— В те дни была очень лихая дамочка. Но я с ней не был близко знаком. Она тебя интересует?
— Отчасти. Ее дочь Гарриет поехала навестить ее в Мексике, где и установила нежелательный контакт. Так, по крайней мере, кое-кому показалось. Это художник, Берк Дэмис, или К.Р.Симпсон. Она привезла его в Штаты с намерением выйти за него замуж. Блекуэлл убежден, что художника интересуют только ее деньги. Он нанял меня во всем этом разобраться, во всяком случае, побольше узнать об этом Дэмисе.
— Или К.Р.Симпсоне, так? Дэмис — это псевдоним?
— Я еще не выяснил. Похоже, он прибыл неделю назад в Штаты под именем Симпсона. Возможно, это его настоящее имя.
— И ты хочешь, чтобы я тебе помог?
— Было бы любезно с твоей стороны.
Колтон погрозил мне шариковой ручкой:
— А разве тебе не известно, что я не имею права тратить общественное время и деньги на подобные просьбы?
— Даже для старинного приятеля?
— Блекуэлл мне не приятель. Я послал его к тебе, чтобы от него отвязаться.
— Я имел в виду себя и ошибся, — пояснил я. — Простой запрос в Бюро уголовной регистрации не займет много времени, а сколько он его мне сэкономит! Ты всегда говорил, что куда лучше предотвратить преступление, чем наказывать преступника.
— О каком преступлении ты говоришь?
— Например, об убийстве в корыстных целях. Я не утверждаю, что оно обязательно случится. Просто мне хотелось бы избавить от неприятностей молодую женщину.
— А себя от лишней беготни?
— Беготни и так хватает. Но я могу ходить из дома в дом по всей Калифорнии, и все без толку.
— Что именно тебя интересует?
— Есть ли криминальное досье на Берка Дэмиса или К. Р. Симпсона.
— Колтон записал в блокнот фамилии. Мне удалось пробудить его профессиональное любопытство.
