А он с каким-то посадским возится. Тот тоже немал человек, но с Глушилой не сравнится. Заметил меня Кот — от удивления удар прямо в лоб пропустил. Сильный удар, но на ногах конюх остался. Головой встряхнул, чтоб в себя скорее прийти, а тут и я подоспел. Против нас двоих противник не сдюжил, почти сразу лег. И мы вдвоем к Кветану поспешили.
И все у нас получилось, как в бане с утра замыслили. Прошло совсем немного времени, а конюхи уже ватагой на посадских накидывались. Остальные городские быстро поняли, что мы затеяли, и к нам присоединялись. Очень скоро смели мы противников. Среди наших всего четверо на льду лежало, а противник наш весь поголовно полег. Такого разгрома посады от града никогда не терпели.
— Мир! — Звенемир громко крикнул, и значило это, что окончился бой.
И тогда я заметил, что молчат зрители. Одни от горя нежданного, другие от радости внезапной. Никто же не рассчитывал, что так все обернется. Быстро и неоспоримо.
И тут я Ольгу увидел. И понял вдруг, что все это время она только за мной наблюдала. Только за мной.
— Слава победителям! — радостный крик Святослава стал сигналом ко всеобщему ликованию.
А противники наши бывшие уже подниматься начали. Я к Глушиле поспешил.
— Живой?! — кричу ему и руку протягиваю.
— Да не ори ты так, — он мне отвечает. — Не настолько я глух.
Полежал, посмотрел немного на руку мою, словно на диковину какую, а потом схватился за нее и меня наземь повалил.
— Вот хитрюга! — кричит. — Лихо ты меня! Молодец! — А у самого глаза заплыли, будто пчелы его покусали. — Как зовут-то тебя?
— Добрыном, — отвечаю.
— А-а-а, понятно, — заулыбался он. — Теперь ясно, почему ты меня так легко побил. Наслышан про смекалку твою, княжич.
— Да не княжич я…
— Мне тебе велели слово передать, так и просили — увидишь Добрына-княжича, кланяйся и скажи…
— Вы чего тут разлеглись? — Кветан к нам подошел.
— Да вот, отдохнуть решили, — улыбнулся я, а сам подумал: «Эх, не вовремя ты, старшой».
— После отдыхать будете, ноне и повод есть. Ведь так, Глушила?
— Так, — сказал молотобоец. — И мы, как проигравшие, проставляемся.
— Вот это дело, — довольно потер руки старшой конюх. — А пока, Добрый, тебя на кургане ждут. Поспеши.
— Ольга позвала?
— Святослав.
Я на ноги поднялся, снежок с себя отряхнул и к кагану направился.
— Эй, Добрын, — мне вдогон Глушила крикнул, — Путята велел сказать, что завтра он в Киеве будет. На ристание [33] обещался приехать.
Мне жарко стало от этих слов, словно огнем имя болярина обожгло.
— Откуда ты про Путяту знаешь? — обернулся я.
— У меня тесть — Твердило Древлянин. Помнишь такого? — подбитыми глазами на меня великан сощурился.
— Как не помнить? — всплыл передо мной образ мужичка-огнищанина, который на стогне Коростеньском громче всех кричал, когда решали, что с волчарой Ингварем делать.
Недавно совсем это было, а кажется, что с той поры половина жизни прошла.
— Он перед Солнцеворотом приезжал дочь проведать.
— Спасибо тебе, Глушила, за весть добрую, — поклонился я молотобойцу и к кургану пошел.
— О чем это вы? — Кветан у посадского допытывать стал.
— То у Добрына спрашивай, — услышал я за своей спиной.
Шел я через побоище, а у самого в душе птицы весенние пели, оттого что скоро с Путятой повидаюсь. Но нечего сейчас об этом думать. До завтрашнего дня еще дожить надо. А пока нужно к Святославу спешить.
Поднялся я на курган, Ольге с каганом поклонился.
— Звал, Святослав? — у малого спросил.
— Ух, как ты, Добрын, здоровяка того завалил! — восхищенно посмотрел на меня мальчишка. — Глушила всех подряд клал, а тебя побороть не смог, выходит, ты самый сильный в земле Русской?
— Это навряд ли, — пожал я плечами. — Просто повезло мне.
— Что-то дюже часто тебе везет. — Ольга взглянула на меня со своего сиденья.
— Так, видно, Даждьбогу угодно, — склонил я перед ней голову.
— Любит тебя твой бог, — поправила она меховой полог на санках.
— С чего это вдруг? Я же ему не девка красная, — усмехнулся я.
— Зато парень завидный, — улыбнулась она.
— Добрый, — Святослав меня за рукав дернул, — а Свенельда положить сумеешь?
— Свенельда не смогу, — честно признался я. — Наставник твой и телом и духом крепок. Он на двух ногах на земле стоит, а я пока только на одной. Другую ногу не знаю куда поставить, — и на Ольгу взглянул. — А чего это ты о воеводе вспомнил? — повернулся я к мальчишке.
