Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв.) - страница 30
Обратимся к Минскому уделу-волости. Минскому княжеству, несомненно, не принадлежал ни соседний Изяславль, ни Логойск, так как эти города составляли, по-видимому, особые уделы и при захвате Минской земли Мономахом (1118) отошли к Полоцкой земле (см. ниже). Исходя из расположения курганов вокруг Минска (рис. 5), можно считать, что владения минского князя простирались главным образом на юг и далее верховьев рек Уссы и Птичи не заходили (рис. 12). Южнее распространились, очевидно, обширные леса, отделяющие Полоцкие земли от Турово-Пинских. Западнее еще более непроходимые леса Ислочьско-Неманского и Неманско-Сервечского междуречий отделяли Минскую волость от Новогрудских владений. Судя по топонимическим наименованиям «Литва», позднее сюда продвинулись литовские поселения. Как полагает по другим данным Э. М. Загорульский, отмеченные нами малозаселенные лесные массивы Свислочско-Березинского междуречья, как и район древнего города Свислочи, всецело принадлежали Минску[282].
Друцкий удел-волость под наименованием «Друцкая земля» упоминается в «Западнорусских летописях», при сообщении легенды о Киевском князе Дмитрии, бежавшем якобы от Батыя в Друцк «и землю Друцкую», где он «посел и город Друческ зарубил»[283]. Владения удела приблизительно можно очертить исходя из нашей карты (рис. 12); очевидно, до верховьев рек Бобр, Усяж-Бук, Обольянка — на севере и северо-западе (где начинались владения Лукомля), видимо, по рекам Адров и Днепр — на востоке, вниз по р. Друть — на юге, довольно далеко, до впадения реки Грезы, а, может быть, и до самого устья (рис. 5 и 12). Такое заключение кажется правдоподобным потому, что других претендентов на владения поселениями на Друти нет, а Друцк почти несомненно контролировал весь друцкий путь, по которому было удобно, к тому же, поддерживать связь со всеми подвластными землями, несмотря на растянутость. Березина была, вероятно, рубежом, разделявшим Минский и Друцкий уделы. Во всяком случае, как увидим по сообщению В. Н. Татищева, полоцко-друцкий князь Борис Всеславьич в 1102 г., возвращаясь из похода на ятвягов, отстроил город Борисов и населил его пленными[284]. По-видимому, Борис это и сделал на границе своего удела.
Витебская волость упоминается уже в списке договора Смоленска с Ригой и Готским берегом 1229 г.[285]Позднее, в XVI в., она именовалась воеводством[286]. Крайне слабая изученность Витебского района в археологическом отношении, к сожалению, значительно затрудняет наши наблюдения и заставляет привлекать почти лишь исключительно косвенные данные. Судя по карте, в междуречье Каспли и Лучёсы памятников почти нет; оно почти сплошь до сих пор занято лесами. Это, вероятно, остатки пограничных лесов Полоцкой земли на ее восточном порубежье. Таким образом, поселения Витебской волости следует искать к северу и западу от города, по берегам Западной Двины. Памятники здесь известны в очень небольшом количестве. Судя по карте Полоцкого повета, в XVI в. западная граница Витебского повета проходила в 20 км к западу от Витебска у Старого Села[287]. Может быть, где-то здесь она проходила и в домонгольское время (рис. 12).
Осталось. сказать несколько слов об Изяславльско-Аогожском и Ау-комльском уделах. Первый, судя по летописи, существовал уже в начале XII в.[288]и во второй половине этого столетия был разделен на две части[289]. Он располагался, очевидно, в междуречье Тайны, Вилии и Березины (днепровской), находился на волоках в Аитву и был довольно сильно заселен (рис. 5 и 12). Аукомльский удел, упоминаемый в качестве удела только во второй половине XII в.[290], располагался на торговых путях между Днепром и Двиной и граничил с Друцким и Полоцким уделами-волостями.
Рис. 12. Волости-уделы Полоцкой земли (реконструкция). а — волости; б — древние лесные массивы (реконструкция); в — современные лесные массивы; г — область длинных курганов Понеманья; д — область литовских курганов; е — примерная граница латгалльских памятников
Шесть первоначальных уделов-волостей соответствовали, как увидим, шести сыновьям Всеслава Полоцкого, между которыми после его смерти (1101) они и были, по-видимому, поделены.
