5. Время для размышлений в тишине. Те, кто пишет о неправильных представлениях, в общем единодушны в том, что к возникновению и последующей маскировке искажений в нашем видении приводит именно наличие той или иной формы "угрозы". Столкновение с угрозой обычно сужает видение. Коща нам угрожают, мы инстинктивно обороняемся, и это почти всегда означает, что мы будем исключать что-то из данного нам в опыте (избирательное невнимание). Этот новый опыт может вести нас к тому, чтобы переоценить наше видение, допустить, что в нем есть заблуждения. Он может призвать нас начать мыслить и действовать по-новому. Мы же склонны больше защищать свои позиции, чем воспринимать то, что нам дается.
Было бы идеально, если бы вы в конце каждого дня оставляли часть своего времени для расслабления, пересмотра и переоценки. Большинство из нас чрезмерно зажаты в тисках часов и календаря. Но бывают и такие отрезки времени, как поездка в транспорте, приготовление ко сну и его ожидание, выход в магазин и возвращение, время, когда мы ждем кого-то, кто задерживается, и т.д. В любое такое время угроза обычно минимальна и видение может расширяться, получая новые прозрения. Такие интервалы неоценимы для внутреннего возрастания к более полной жизни, все более наполняющейся внутренним миром.
6. Признаки внутреннего усилия при риске и перестройке. Несомненно, мы будем действовать в соответствии с прозрениями, если считаем, что они должны стать теми новыми привычками мышления, которые вытесняют старые заблуждения. Прозрения требуют большего, чем признания только на словах. Они требуют верности. Они нуждаются в сильной эмоциональной поддержке. Они должны внедриться в образ жизни человека. Новой истине нельзя по-настоящему научиться, пока не начнешь действовать в соответствии с ней. Это означает, что что-то должно измениться внутри нас, изогнуться по-другому и затрещать, — это и будет признаком внутреннего усилия и напряжения.
Например, предположим, что я думаю о себе как о "решающем мировые проблемы". Я считаю это своим призванием. Затем я прихожу к прозрению, что быть таким неразумно. Во-первых, это предполагает, что другие люди недостаточно взрослы или недостаточно умны, чтобы разрешить свои собственные проблемы. Во-вторых, если решить за другого его проблему, это будет содействовать лишь закреплению его нерешительности или незрелости, будет воспитывать в другом человеке преувеличенное чувство зависимости от дающего советы. И, наконец, решать чьи-то проблемы нереалистично в том смысле, что это — непомерно тяжелая ноша. Глупо разыгрывать роль Атланта, держащего на своих плечах весь мир.
Пусть ко мне придет зависимый и нерешительный человек в состоянии "хныкания" со своими вопросами:"Что же я должен делать? Пожалуйста, скажите мне". То, как я отреагирую, и станет настоящей проверкой, начал ли я сам менять и внутренне возрастать. Здесь-то и потребуется решимость действовать в соответствии с полученным прозрением, — выйти из старой колеи и прямо сказать этому человеку: "Я не знаю, что ты должен делать. А что ты думаешь об этом сам?" В учении и делании есть еще один аспект. Настоящее делание, очевидно, завершает процесс обучения. Однако оно и само оказывает обратное влияние на обучение. Делать — часто означает начать учиться. Предположим, например, что я твердо убежден в своей неспособности произнести публичную речь или же вернуть обратно плохой товар продавцу. Что же я должен делать? Преодолеть все трудности и сделать это! Да, просто сделать это. Я должен действовать наперекор своим страхам. Только действуя, я научусь тому, что я могу это сделать и тем самым покончу с еще одним своим заблуждением. Каждый день каждый из нас должен делать хоть чтото, в чем мы преодолеваем себя и выходим за свои рамки; мы должны одерживать небольшие победы над своими страхами, и эти победы расширят нам мир и жизнь. Таким путем мы постепенно научимся видеть и открывать в себе те неведомые и неожиданные способности, которые всегда были в нас, но никогда не использовались.
Есть ли такой человек, противоречить которому вы не можете решиться? Разве вы действительно никогда не кричали на другого? Способны ли вы выразить свое недовольство (разумеется, вежливо) власть имущему? Есть ли такие решения, которые вы никогда не сможете принять без одобрения со стороны других лиц? Есть ли у вас какой-то тайный и преследующий вас страх, который вы никогда
