Я вздохнул и, каюсь, суеверно поплевал через плечо – надеюсь, что ничего экстраординарного все же не произошло. И тут послышался легкий стук в окно кабинета. Я вскочил с кресла и резво, словно юноша – откуда только прыть взялась, – кинулся к окну. Отодвинув штору, я увидел лицо Кирилла, мелькнувшее в полосе света, упавшего из окна.
Ну наконец-то!
В спешке чуть ли не ломая ногти, я открыл шпингалеты и распахнул окно. Кирилл легко подтянулся, залез на подоконник и бесшумно спрыгнул на пол. Донесся уже близкий раскат грома.
– Я уже не знал, что и думать! – сказал я с облегчением. – Куда ты запропастился?
– Дорога не очень хорошая, да к тому же немного время не рассчитал. Под конец уже просто бежал, – сказал он, закрывая створки окна на шпингалеты и наглухо задергивая шторы.
Разговаривали мы шепотом.
– Тебя никто не видел?
– Думаю, что кроме крапивы – никто, – усмехнулся Кирилл и подул на обожженную ладонь. – К самому дому вообще ползком пробирался, как диверсант. А где Стася?
– Наверху, у себя.
Он замялся и отвел взгляд. Я невольно усмехнулся:
– Сходи, приведи ее сюда. Только осторожно – там темно. Я ей велел свет не зажигать.
– Ничего, у меня фонарик.
Кирилл положил "моссберг" и рюкзак на диван, вытащил из кармана куртки, включил фонарик и быстро вышел из комнаты. Я потянулся к папироснице. Достал наверное уже тридцатую за этот день папиросу. Но прикурить не успел. Послышались торопливые шаги, и на пороге кабинета вырос Кирилл. Вид у него был растерянный. Хм. Неужели глупая девчонка рассердилась на него за опоздание? Напрасно, абсолютно напрасно. Придется с ней поговорить.
Но высказать Кириллу свое мнение по этому поводу я не успел.
– Николай Сергеич, ее там нет, – растерянно сказал Кирилл.
– Как это нет?!
– Вот так. Стаси нет.
Я медленно привстал с кресла: нет, Кирилл не шутил.
– Да, еще: у нее в комнате окно настежь распахнуто, – добавил он.
– А на первом этаже, в гостиной, на кухне ты не смотрел?
– Нет.
– Станислава! – крикнул я. – Стася!
Ответом была тишина.
Больше я не медлил ни секунды. Я схватил "зауэр", Кирилл – свой "моссберг", и мы бросились на второй этаж.
Мы тщательно обшарили весь дом – сверху донизу. И в подвал спустились, и на чердак залезли. Потом обежали вокруг дома, обследовали сад, посмотрели в сарае и теплице. Никого. Стася исчезла. Хорошо еще, что нигде не было следов борьбы или крови. Значит, он на нее не напал. Но что заставило ее уйти из дома? Ночью? Не дождавшись прихода Кирилла?..
Я терялся в бессмысленных догадках, не знал, что и подумать. Мы с Кириллом остановились возле крыльца. Холодный ветер, предвестник скорой грозы, налетал резкими порывами, шумел в кронах яблонь; грохотал гром, и за лесом, уже совсем близко, вспыхивали молнии, на короткий миг освещая донельзя встревоженное лицо Кирилла.
– Мне одно понятно: пока вы были в кабинете, она вылезла в окно! – прокричал Кирилл, перекрывая шум ветра. – Но куда она отправилась? И зачем? Что, что случилось?!
Я не знал, что случилось, но понял, что надо делать.
– Пойдем в дом! – крикнул я. – Надо скорей звонить Терехину!
– Кому?
– Я же тебе рассказывал про него, ты забыл?! Терехину! Майору, уголовный розыск!..
Я ворвался в дом и бросился к телефону. Набрал две цифры. Трубку на том конце не брали, как мне показалось, целую вечность. Наконец ответил дежурный по отделу – незнакомый мне старший лейтенант Ивушкин. Я назвал себя и попросил немедленно соединить меня с майором. Остолоп дежурный стал было сопротивляться, но я сказал, что дело связано с убийствами, речь идет о жизни человека, и пригрозил: если он не соединит меня с Терехиным, я приложу все силы для того, чтобы господин Ивушкин не дослужил до пенсии.
Моя угроза возымела действие. В трубке послышалось шуршание, а потом мне ответил заспанный голос майора:
– Слушаю, Терехин.
Долго объяснять суть дела мне не пришлось. Едва майор понял, что Станислава пропала, как он тут же, не церемонясь, прервал меня и сказал, что немедленно выезжает, будет через десять минут. И добавил, чтобы я никуда не уходил. И не волновался понапрасну – пока ничего страшного не случилось.
