«В Стокгольме, – пишет она, – собираются прийти к соглашению о мире и совместно выработать общий план борьбы: отказ голосования кредитов, разрыв с «национальным единением», отозвание министров из правительств и т. п.».
Вся доказательность этой, насквозь лживой, фразы сводится к тому, что слово «борьба» набрано в ней жирным шрифтом. Нечего сказать, хорошее доказательство!
Через три года войны все еще кормить рабочих пустейшими посулами: «в Стокгольме собираются» разорвать с национальным единением…
Собираются это сделать кто? Шейдеманы, Черновы, Скобелевы, Авксентьевы, Церетели, Стаунинги, Брантинги, т. е. именно люди (и партии), по нескольку лет и по нескольку месяцев проводящие политику национального единения. Как бы искренна ни была вера «Новой Жизни» в такое чудо, как бы добросовестно она ни исповедовала убеждение, будто это возможно, мы должны все же сказать, что «Новая Жизнь» распространяет величайший обман среди рабочих.
«Новая Жизнь» обманывает рабочих, внушая им доверие к социал-шовинистам: у нее выходит так, что вот-де хотя до сих пор социал-шовинисты и входили в министерства и проводили политику национального единения, но в Стокгольме в ближайшем будущем они договорятся, согласятся, столкуются и перестанут так поступать. Они начнут борьбу за мир, они откажутся от голосования кредитов и прочее, и прочее…
Все это сплошной и величайший обман. Все это есть реакционное утешение и успокаивание рабочих, внушение им доверия к социал-шовинистам. Но ведь те социалисты, которые не на словах, не для самообмана, не для обмана рабочих «борются за мир», давным-давно начали такую борьбу, не дожидаясь никаких международных конференций, начали такую борьбу именно разрывом национального единения, именно так, как Маклин в Англии, Карл Либкнехт в Германии, большевики в России.
«Мы вполне понимаем, – пишет «Новая Жизнь», – законный и здоровый скептицизм большевиков по отношению к Реноделям и Шейдеманам, но публицисты из «Рабочего и Солдата» доктринерски не хотят из-за деревьев видеть леса: они не учитывают перемены настроения в массах, на которые опирались Ренодель и Шейдеман». Дело не в скептицизме, господа, – это у вас преобладающее настроение есть интеллигентский скептицизм, прикрывающий и выражающий беспринципность. Мы не скептики по отношению к Реноделям и Шейдеманам, мы враги их. Это «две большие разницы». Мы порвали с ними и зовем массы рвать с ними. Именно мы и только мы «учитываем» и перемену настроения в массах, и нечто еще гораздо более важное и более глубокое, чем настроение и его перемена: основные интересы масс, непримиримость этих интересов с политикой социал-шовинизма, представляемой Реноделями и Шейдеманами. В Стокгольме господчики из «Новой Жизни» вместе с министрами российского империалистического правительства встретятся как раз с Шейдеманами и Реноделями (ибо Стаунинг и Трульстра, не говоря уже об Авксентьеве и Скобелеве, ничем серьезно не отличаются от Реноделей). А мы от стокгольмской комедии между социал-шовинистами, в среде социал-шовинистов, отворачиваемся как раз с тем и для того, чтобы открывать глаза массам, чтобы их интересы выражать, их звать на революцию, их перемену настроения использовать не для беспринципного подлаживания под данное настроение, а для принципиальной борьбы за полный разрыв с социал-шовинизмом.
«…Большевики, – пишет «Новая Жизнь», – любят колоть глаза интернационалистам, идущим в Стокгольм, их соглашательством с Шейдеманами и Гендерсонами, «не замечая», что сами они по отношению к конференции, – разумеется, по глубоко различным причинам, – идут вместе с Плехановыми, Гедами и Гайндманами».
Неверно, что мы идем вместе с Плехановыми по отношению к конференции! Это явная нелепость. Мы совпадаем с Плехановыми в нежелании идти на половинчатую конференцию с частью социал-шовинистов. Но наше отношение к конференции совсем не то, ни принципиально, ни практически не то, каково отношение Плехановых. Между тем, вы, называющие себя интернационалистами, вы действительно идете вместе на конференцию с Шейдеманами, Стаунингами, Брантингами, вы действительно соглашательствуете с ними. Ведь это факт. «Великим делом объединения международного пролетариата» вы называете мелкое, мизерное, в значительной степени интриганское, зависимое от империалистов одной из коалиций, дело
