— А зачем? — спросил Дрейк.
— Я должен работать втемную. Мне нужна информация, много информации, и мне нужны номера, тоже много.
— Много номеров? — переспросил Дрейк, отпивая фруктового сока. — У тебя их будут тысячи. Боже, ведь сегодня воскресенье, катание на лыжах. Здесь будет полным-полно народу. У тебя будет больше номеров, чем ты сможешь просмотреть.
— Это мне и надо.
— Зачем они тебе, если ты не сможешь их просмотреть?
— Нужны.
— Хорошо. Теперь расскажи мне, что за дело.
Мейсон осторожно поднял яичницу со сковородки,
положил ее на теплую тарелку, помазал маслом тосты Пола.
— Это уже на что-то похоже, — улыбнулся Пол Дрейк. — Ты себе не представляешь, как это будет вкусно. Ты позавтракал, надеюсь, и тебе пора уже скоро готовиться к обеду.
— Я позавтракал полчаса назад. Сейчас я занят делом об убийстве, и это самое запутанное убийство, с каким мне приходилось сталкиваться.
— Выкладывай.
— Речь идет о матери и дочери. Честно говоря, мне кажется, мать считает, что это ее дочь убила парня.
— Действительно, она убила?
— Не знаю. Если так, то она чертовски хорошая актриса.
— Ты имеешь в виду, что она прикидывается невиновной?
— Нет. Очевидно, она одержима идеей, что убийство совершила ее мать. Вот какой спектакль она, быть может, разыграет.
— А что показывают улики?
— Практически ничего. Как раз сейчас шериф ищет какого-нибудь эксперта по баллистике, чтобы проверить револьвер, который нашли. Пять патронов в обойме, одна стреляная гильза. Девятьсот девяносто девять шансов из тысячи, Пол, что это тот самый револьвер.
— Где его нашли?
— Как раз недалеко от автомобиля, которым управляла дочь, когда покинула место преступления.
— Есть доказательства, что она была на месте преступления?
— Да, есть.
— Похоже на дело, которое, едва открыв, можно закрывать.
— Есть доказательства, что она была на месте преступления, но неизвестно, когда она там была.
Дрейк уселся за кухонный стол, посвятив все свое внимание еде, некоторое время ничего не говорил, а затем произнес с набитым ртом:
— Это все, что связывает дочь с убийством?
— Это часть улик.
— Боже праведный, ты хочешь сказать, есть еще улики?
Мейсон кивнул.
— А что мать? Как она замешана?
— Следы на инее. Они показывают, что и дочь, и мать выходили из дому и были на месте преступления, возможно, в момент его совершения.
— А дочь что говорит?
— Мать дает дочери алиби. Дочь в это время спала и не может поэтому обеспечить алиби матери. Эту историю они обе и рассказывают.
— Если они лгут, не думаешь ли ты, что они придумали бы все таким образом, чтобы алиби было у обеих?
— Возможно, что так, если бы они поняли, как важно иметь алиби на момент совершения убийства. Как только по заявлению матери было установлено, что дочь спокойно находилась дома, она, очевидно, решила, что все, что нужно было сделать, сделано.
— А дочь была дома?
— Мать говорит, что была. И дочь говорит то же самое.
— Как, устроит эта версия присяжных? Или они настолько хорошенькие?
— Да, они настолько хорошенькие, причем обе.
— Тогда о чем же ты беспокоишься?
— Кто-то вышел из коттеджа приблизительно в то время, когда на земле образовывался толстый слой инея, и побывал на месте преступления. А затем этот или какой-то другой человек вернулся домой. И еще. Проколотая шина указывает на то, что на автомобиле уехали с места преступления после того, как было совершено убийство, что кто-то опять ходил к коттеджу и возвратился к машине, а затем направился к дому Эдриан.
Дрейк налил кофе в чашку, добавил сливок, положил сахар и сказал:
— Похоже, слишком много подозрительного, Перри… Черт возьми, нелегкий путь пришлось сюда проделать. Поэтому сейчас я словно заново родился. Ладно, позвоню-ка я своим ребятам.
Взяв чашку с кофе, детектив подошел к телефону, позвонил в ресторан и поручил своим людям работать с автомобильными номерами.
— Мне непонятно, Перри, — сказал он, вешая трубку. — Зачем тебе автомобильные номера?
— Не знаю. Я
— А вот и Делла Стрит.
Большой пикап Перри Мейсона остановился перед домиком. Делла Стрит вышла из автомобиля, вытащила два туго набитых портфеля и легко взбежала по ступенькам. Мейсон открыл дверь.
