На деле, как это известно всем и каждому, сколько-нибудь знакомому с деятельностью III Думы, с печатью вроде «Нового Времени», «Света»{111}, «Голоса Москвы» и т. п., в травле инородцев участвуют и националисты и октябристы.
Спрашивается, в чем же социальная основа партии правых? какой класс она представляет? какому классу она служит?
Возврат к лозунгам крепостного права, отстаивание всего старого, средневекового в русской жизни, полная удовлетворенность третьеиюньской – помещичьей – конституцией, защита привилегий дворянства и чиновничества, все это дает ясный ответ на наш вопрос. Правые – партия крепостников помещиков, Совета объединенного дворянства{112}. Недаром ведь именно этот совет сыграл такую видную, более того, руководящую роль в разгоне второй Думы, в изменении избирательного закона и в перевороте 3 июня.
Чтобы выяснить экономическую силу этого класса в России, достаточно привести следующий основной факт, доказываемый цифрами правительственной, министерством внутренних дел изданной, поземельной статистики 1905 года.
В Европейской России менее чем 30 000 помещиков имеют 70 000 000 десятин земли; столько лее имеют 10 000 000 крестьянских семей с наименьшим наделом. На одного крупнейшего помещика это дает, в среднем, около 2300 десятин земли; на одного беднейшего крестьянина 7 десятин земли – на семью, на двор.
Совершенно естественно и неизбежно, что крестьянин на таком «наделе» не может жить, а может только медленно умирать. Постоянные голодовки миллионов – вроде голодовки нынешнего года – продолжают нарушать в России крестьянское хозяйство за каждым неурожаем. Крестьянам приходится снимать землю у помещика – под всяческие отработки. За землю крестьянин своей лошадью, своими орудиями работает на помещика. Это – та же барщина, только не называемая официально крепостным правом. На участках в 2300 дес. земли помещики большей частью не могут и вести иного хозяйства, кроме кабального, отработочного, т. е. барщинного. Наемными рабочими они обрабатывают лишь часть этих громадных имений.
Далее, тот же класс помещиков-дворян поставляет государству подавляющее большинство всех высших и средних чиновников. Привилегии чиновничества в России, это – другая сторона привилегий и земельной власти дворян-помещиков. Отсюда понятно, что Совет объединенного дворянства и «правые» партии не случайно, а неизбежно, не по «злой воле» отдельных лиц, а под давлением интересов страшно могущественного класса отстаивают политику старых крепостнических традиций. Старый правящий класс, помещики-последыши, оставаясь правящим по-прежнему, создал себе соответственную партию. Эта партия и есть «Союз русского народа» или «правые» Государственной думы и Государственного совета.
Но, раз существуют представительные учреждения, раз выступили уже открыто на политическую арену массы, как они выступили у нас в 1905 году, – для всякой партии становится необходимой апелляция в тех или иных пределах к народу. С чем же могут апеллировать, обращаться к народу правые партии?
Конечно, прямо говорить о защите интересов помещика нельзя. Говорится о сохранении старины вообще, делаются усилия изо всех сил разжечь недоверие к инородцам, особенно евреям, увлечь совсем неразвитых, совсем темных людей на погромы, на травлю «жида». Привилегии дворян, чиновников и помещиков стараются прикрыть речами об «угнетении» русских инородцами.
Такова партия «правых». Член ее Пуришкевич, виднейший оратор правых в III Думе, очень много и успешно поработал над тем, чтобы показать народу, чего хотят правые, как они действуют, кому они служат. Пуришкевич – талантливый агитатор.
Рядом с «правыми», которые насчитывают в III Думе 46 депутатов, стоят «националисты» – 91 депутат. Оттенок, отличающий их от правых, совсем ничтожный: в сущности, это не две, а одна партия, поделившая между собою «труд» травли инородца, «кадета» (либерала), демократа и т. д. Одни погрубее, другие потоньше делают одно и то же. Да и правительству выгодно, чтобы «крайние» правые, способные на всяческий скандал, погром, на убийство Герценштейнов, Иоллосов, Караваевых, стояли немного в стороне, как будто бы
