Полное собрание сочинений. Том 17. Март 1908 — июнь 1909 - страница 11

Но уже первая Дума{9} развеяла эти иллюзии монархистов и иллюзии либералов бесповоротно. Самый темный, неразвитой, политически-девственный, партийно-неорганизованный мужик оказался неизмеримо левее кадетов{10}. Борьба кадетов с «трудовицким духом» и трудовицкой политикой{11} составляет основное содержание либеральной «деятельности» в течение обеих первых Дум. И когда, после разгона второй Думы{12}, г. Струве – передовой человек среди либеральных контрреволюционеров – бросал свои гневные отзывы о трудовиках, провозглашал крестовый поход против «радикальничающих интеллигентских» вождей крестьянства, он выражал этим полный крах либерализма{13}.

Либерализм после опыта двух Дум потерпел полное фиаско: ему не удалось «приручить мужика». Ему не удалось сделать его скромным, уступчивым, согласным на компромисс с помещичьим самодержавием. Либерализм буржуазных адвокатов, профессоров и прочей интеллигентской дребедени не смог «приспособиться» к «трудовицкому» мужичью. Он оказался политически и экономически позади его. И все историческое значение первого периода русской революции можно резюмировать словами: либерализм уже окончательно доказал свою контрреволюционность, свою неспособность руководить крестьянской революцией; крестьянство еще не вполне поняло, что только на революционно-республиканском пути, под руководством социалистического пролетариата может быть завоевана настоящая победа.

Крах либерализма означал торжество помещичьей реакции. Теперь, запуганный этой реакцией, униженный и оплеванный ею, превращенный в крепостного пособника столыпинской конституционной комедии, либерализм нет-нет да и всплакнет о прошлом. Конечно тяжела, невыносимо тяжела была борьба с трудовицким духом. Но… все же… не выиграем ли мы второй раз, если опять усилится этот дух? Не сыграем ли мы тогда удачнее роль маклеров? Не писал ли наш маститый, наш знаменитый П. Струве еще до революции, что средние партии всегда выигрывают от обострения борьбы между крайними?

И вот изнемогшие в борьбе с трудовиками либералы козыряют против реакции возрождением трудовицкого духа! «Только что поданные в Государственную думу земельные проекты правых крестьян и священников обнаруживают, – пишет та же передовица «Речи», – старый трудовицкий дух. Именно трудовицкий, а не кадетский». «Один проект принадлежит крестьянам и подписан 41 членом Гос. думы. Другой принадлежит священникам. Первый радикальнее второго, но и второй в некоторых отношениях (слушайте кадетскую «Речь»!) далеко оставляет за собой кадетский проект аграрной реформы». Либералы вынуждены признать, что после всех просевок избирателя, предпринятых и осуществленных по знаменитому закону 3-го июня, этот факт свидетельствует (как мы уже отмечали раньше: см. номер 22 «Пролетария») не о случайности, а о природе русской революции[1].

У крестьян есть – пишет «Речь» – земельный фонд не в смысле передаточной инстанции, «а в смысле постоянного учреждения». Признавая это, кадеты скромно умалчивают о том, как они сами, подделываясь к реакции и подслуживаясь ей, выкидывали при переходе от первой к второй Думе земельный фонд (т. е. так или иначе, в той или иной степени, признание национализации земли) из своей программы, становились на гурковскую точку зрения{14} полной частной собственности на землю.

У крестьян – пишет «Речь» – земля приобретается по справедливой оценке (значит, по-кадетски), но – знаменательное «но»! – оценка производится местными земельными учреждениями, «выбираемыми всем населением данной местности».

И опять приходится кое о чем умалчивать господам кадетам. Приходится умалчивать о том, что этот выбор всем населением явно напоминает известный «трудовицкий» проект и первой и второй Думы, проект местных земельных комитетов, выбираемых всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием. Приходится умалчивать о том, какую подлую борьбу вели с этим, единственно возможным с демократической точки зрения, проектом либералы обеих первых Дум, как они жалко виляли и вертелись, желая на думской трибуне