Либо борьба, и тогда бороться будет не Дума, а революционный народ. Дума надеется пожать плоды победы. Либо сделка, и тогда обманутым окажется, во всяком случае, народ, т. е. пролетариат и крестьянство. Об условиях сделки люди, в настоящем смысле слова деловые, не говорят раньше времени, и только горячие «радикалы» иногда пробалтываются: ну, вот, например, замена чиновничьего министерства министерством «честного буржуа» Шилова, тогда можно бы сторговаться безобидно для обеих сторон… Тогда очень, очень близко было бы к осуществлению кадетского идеала: первое место монархии; второе – помещичьей и фабрикантской верхней палате с соответствующим ее направлению министерством Шилова; третье место «народной» Думе.
Само собою разумеется, что эта альтернатива, как всякие предположения относительно социального и политического будущего, намечает только главные и основные линии развития. В действительной жизни часто наблюдаются решения смешанные, линии переплетающиеся, – борьба перемежается с сделкой, сделка дополняется борьбой. Вот г. Милюков в «Речи» (от пятницы 24 марта) так, именно так, и рассуждает насчет перспектив определившейся уже кадетской победы: напрасно, дескать, нас считают и объявляют революционерами. Все зависит от обстоятельств, господа, – поучает власть имущих наш «диалектик обаятельный», – ведь и Шипов был до 17 октября «революционером». Захотите вы идти с нами на сделку по-божески, по-хорошему, ну тогда реформа, а не революция. Не захотите, ну тогда придется, вероятно, оказать на вас некоторое давление снизу, немножечко подпустить революции, припугнуть вас, ослабить вас каким-нибудь ударом революционного народа, вы станете тогда податливее, – ан, глядишь, сделка будет для нас выгоднее.
Элементы задачи, следовательно, таковы. У власти стоит правительство, которому заведомо не доверяет широкая масса буржуазии, которое ненавидят рабочие и сознательные крестьяне. У правительства громадные орудия силы в руках. Слабый пункт один – деньги. Да и то неизвестно: может быть, еще удастся раздобыть заем до Думы. Против правительства стоит, согласно нашему предположению, кадетская Дума. Чего она хочет? Ее цена «с запросом» известна: это кадетская программа, монархия и верхняя палата с демократической нижней палатой. Ее цена без запроса? – неизвестна. Ну, что-нибудь вроде министерства Шилова, что ли… Он, правда, против прямого избирательного права, ну как-нибудь, все же честный человек… сошлись бы, вероятно. Ее средства борьбы: отказ давать деньги. Средство ненадежное, ибо, во-1-х, деньги, пожалуй, будут и без Думы, а, во-2-х, по закону права Думы насчет финансового контроля самые убогие. Другое средство: «чтобы они стреляли» – помните, как Катков изображал отношение либералов к правительству: уступи, а не то «они» будут стрелять{132}. Но во времена Каткова «они» были кучкой героев, которые не могли ничего сделать, кроме убийства отдельных лиц. Теперь «они» – это вся масса пролетариата, показавшего в октябре способность к поразительно единодушному всероссийскому выступлению, показавшего в декабре способность к вооруженной упорной борьбе. «Они» теперь уже и крестьянская масса, которая показала способность к революционной борьбе в разрозненной, несознательной, неединодушной форме, но в этой массе растет число сознательных, которые способны, при подходящих условиях, при малейшем дуновении свободного ветерка (нынче от сквозняков так трудно уберечься!) повести за собой миллионы. «Они» могут уже не то, что министров убить. «Они» могут смести дочиста и монархию, и всякие намеки на верхнюю палату, и все помещичье землевладение, и даже постоянную армию. «Они» не только могут сделать это, «они» неминуемо сделают это, если ослабнет гнет военной диктатуры – последнее прибежище старого порядка, последнее не на основании теоретического расчета, а на основании приобретенного уже практического опыта.
Таковы элементы задачи. Как она будет решена, этого невозможно предсказать с абсолютной точностью. Как хотим ее решать мы, социал-демократы, как будут ее решать все сознательные рабочие и сознательные крестьяне, это не подлежит сомнению: стремиться к полной победе крестьянского восстания и к завоеванию действительно демократической республики. Какова
