— Тебе что, нечего больше делать, как торчать здесь и глазеть на меня? — не отрывая взгляд от кипящего бульона и не переставая помешивать его, спросила Бринн.
В нем вспыхнуло раздражение. Нежные и ласковые слова находились у нее для Малика, и даже с Лефонтом она была любезна. Только Гейджу доставалось от ее острого языка.
— Что ты делаешь? — Гейдж поморщился: она подбирала опавшие листья и бросала их в котелок. — Уж не собираешься ли ты скормить эти помои Малику?
— До последней капли. — Бринн яростно мешала варево. — И тебе ни к чему целыми днями следить за мной. Неужели ты думаешь, я отравлю его?
— Нет. — Гейдж пожал плечами. — Но так может показаться, если ты будешь впихивать ему в рот эту гадость.
— Он знает, я делаю только то, что идет ему на пользу. — Бринн заглянула в котелок. — Даже если ты не доверяешь мне.
— Как я могу не доверять тебе, если Малик уверяет, что ты ангел? — Гейдж сел на землю и охватил руками колени. — Говоря так о тебе, я сразу же попал бы в ад.
Бринн презрительно усмехнулась.
— Не думаю, что ад испугал бы тебя.
— Ты считаешь, что я — главный дьявол?
— Я так не говорила.
— Конечно, ты ведь вообще немногословна. Разве что когда командуешь надо мной.
— Я отдаю тебе приказания только по необходимости, для блага Малика. — Она в волнении облизала пересохшие губы. — Я хочу вывезти его из этого места.
— Он еще слишком слаб.
— Всего несколько миль. — Она показала на север. — Может быть, в тот лес. Так будет лучше.
— Для Малика?
— Нет. — Поколебавшись, она неохотно объяснила: — Для меня. Мне здесь трудно его лечить. Это дурное место. Разве ты не чувствуешь?
— Чувствую — что?
— Раз тебе непонятно, то нечего и объяснять. Я просто хочу уехать отсюда. — Немного помолчав, она попросила: — Пожалуйста.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Ну, тогда мы с тобой договоримся. Ты ведь всегда любишь командовать, а не просить.
Она промолчала.
— А что, если я соглашусь дать тебе то, о чем ты просишь? — Он перешел почти на бархатный шепот:
— Что я получу взамен?
— Малик жив. Разве этого мало?
— Спроси Малика, и он скажет тебе, что я не знаю, что значит мало. Самая сладкая награда всегда ждет нас впереди.
— Так возьми ее, — резко бросила она в ответ.
— Или давай меняться. Это льстит моей душе торговца. Малик, должно быть, рассказал тебе, что я скорее купец, чем воин.
— Нет, он сказал, что ты сын короля и можешь делать все, что твоей душе угодно.
— А тебе это, похоже, не очень-то нравится?
— С какой стати? Просто все мужчины одинаковы, кем бы они ни были.
Гейдж улыбнулся.
— Ну, в общем ты права. Так будем меняться?
— Мне нечего дать тебе.
— Ты женщина, и у тебя всегда найдется, что предложить в обмен.
Бринн гордо выпрямилась, повернулась и прямо посмотрела ему в глаза.
— Ты хотел бы сделать из меня шлюху для своих удовольствии?
Гейдж плотно сжал губы.
— Можно было бы сказать и помягче.
— Зато честно. — Бринн помешала в котелке. — Ты хочешь взять меня, как дикий зверь в лесу берет самку? Наверное, ты привык торговаться. И считаешь меня своей рабыней. Так разве нельзя просто взять и воспользоваться мною?
— Разумеется, можно, — согласился Гейдж. — Рабыня должна работать и приносить удовольствие. Что ж, ты права. Я ведь могу сделать с тобой все, что мне угодно.
— Наконец-то все стало ясно. Пойдем в палатку? Или ты повалишь меня прямо тут, перед своими солдатами? Я была бы крайне тебе признательна, если бы дал мне доварить этот бальзам, дабы подкрепить силы твоего друга и вылечить его. Впрочем, если я не права, только скажи, и я…
— Замолчи! — заскрипел ой зубами. — Я никогда не встречал женщину с таким…
— Я только пыталась стать послушной. Разве не этого ты ждешь от меня?
— Я хочу… — Гейдж замолчал на полуслове, а потом хрипло продолжил:
— Я сам не уверен, чего я хочу… пока. Когда буду готов принять решение, то уверен, к тому времени ты сама все поймешь.
Он повернулся и пошел было к палатке, но на полпути остановился и громко спросил:
— Кто такой Селбар?
Бринн удивленно взглянула на него.
— Что?
— Ты говорила, что доверяешь только этому Селбару, — резко выговорил Гейдж. — Кто он? Твои любовник?
