— Ангел ли спас меня.
— У тебя начинается жар!
— Ты ничего не понимаешь.
Малик всегда смотрел на все иначе и видел все вокруг по-другому. Гейдж почувствовал неладное.
— Она не ангел, — четко выговаривая каждое слово, дабы вбить сказанное в голову друга, произнес он. — В свободное от забот о жене лорда Ричарда время она делит постель со своим хозяином. Он уверяет, что она очень хорошо с этим справляется и во многом преуспела.
— Бедная девочка.
— У этой несчастной язык оставляет шрамы в душе.
— А чем еще защищаться несчастной рабыне? Ее слово, тело… — Малик вопросительно взглянул на Гейджа. — Обычно ты не так жесток в обращении с теми, кому меньше повезло в жизни. Так почему с этой женщиной…
— Я же запретила тебе разговаривать с ним, — стремительно вошла в палатку Бринн с деревянной миской в руках. — Он слишком слаб, и болтовня только повредит ему. Ты хочешь, чтобы все мои старания пошли прахом? Я больше не позволю тебе оставаться с ним наедине.
— Он сказал, что ему стало полегче.
«Боже праведный, неужели он опять оправдывается перед этой рабыней?», — подумал Гейдж о себе с отвращением.
— Разумеется, лучше, но он еще слишком слаб, а мы должны поддерживать его силы. — Бринн присела у кровати Малика, и ее голос стал глубоким, зазвучал нежно и ласково: — А теперь я напою тебя крепким бульоном, постарайся хорошо поесть. Я знаю, тебе не хочется, но каждая капля подкрепит тебя. Ладно?
Малик согласно кивнул, не сводя глаз с ее лица.
Бринн принялась аккуратно кормить его с ложки.
Потоптавшись у кровати друга, Гейдж почувствовал себя никому не нужным. Женщина не желала его видеть, а Малик был полностью поглощен бульоном и своим ангелом. Гейдж вернулся к своей подстилке, разостланной посреди палатки. Сев на нее, он решил понаблюдать за кормившей Малика женщиной. Как мог его друг разглядеть в ней ангела? Сияние? Ну уж нет, только в полком бреду он мог увидеть такое в этой Бринн из Фалкаара.
В ней, несомненно, светился живой ум, но скорее всего язвительный. Лицо ее было неприветливым и властным. В его выражении не проскальзывало ни доброты, ни мягкости. Она казалась погруженной в свои мысли, хмурилась, но неукротимое влечение к ней владело им с тех пор, как она впервые вошла в палатку. Впрочем, повнимательнее присмотревшись к ней, Гейдж заметил сходство с тем соблазнительным образом, который пытался нарисовать ему лорд Ричард. Светло-каштановые вьющиеся волосы, тщательно зачесанные назад, густыми волнами ниспадали почти до пояса; выцветшее коричневое платье облегало налитую грудь и покатые плечи, обрисовывая стройное гибкое тело. Большой яркий рот, горделиво изогнутая линия алых губ. Тонкие черные брови выгибались изящной дугой. Лучистые золотисто-карие глаза выделялись на ее лице. Матово-смуглое, оно поблескивало в полумраке палатки. Наверное, из-за этого Малику и почудилось небесное сияние.
Гейдж не сводил с нее глаз, и Бринн это почувствовала. Отвернувшись от Малика, она посмотрела ему прямо в глаза. Их взгляды скрестились всего на миг, но в ее взоре отражался вызов ему и… страх?
Пожалуй, Малик прав, в ее нелегком положении ей трудно защитить себя.
Гейдж поймал себя на мысли, что был бы рад, если бы она боялась его. Глупости. Малик прав: нельзя бороться против беззащитных женщин. Даже если она и раздражает его, он не должен пользоваться своим положением и подавлять ее, надо преодолеть это чувство.
И все же он ничего не мог с собой поделать. Проклятие! С самого первого раза, когда она взглянула на него, он почувствовал неприязнь к ней и… влечение.
— Вот и хорошо. — Бринн поставила миску и нежно обтерла губы Малика салфеткой. — Теперь можешь еще поспать.
— Я не хочу… — поспешил возразить Малик, но тут же устало зевнул. — Впрочем… я немного устал.
— Ну конечно. — Она нежно прикоснулась к его вискам. — Твоему телу предстоит еще долго бороться за здоровье и надо дать ему отдохнуть.
— А ты будешь здесь, когда я проснусь?
— Я никуда не уйду от тебя. — Бринн положила руку на его рану. — Как видишь, мы будем спать вместе.
— Только спать? Какое бесполезное… — он дотронулся указательным пальцем до ее щеки, — сияние… — Закрыл глаза и тут же глубоко заснул.
