– И все же, дорогой, – продолжала она вполголоса, – это было одним из самых трудных испытаний – моя любовь к тебе. Ибо, Эдвард… – Она встала и, взяв его за руку, посмотрела ему в глаза. Ее собственные были полны слез. – Мне хотелось стать для тебя благословением, а не проклятием и… и причиной греха. О, Эдвард, я бы стала тебе хорошей женой, о какой только может мечтать мужчина, и я бы помогала тебе, потому что я не безмозглая кукла, как может показаться со стороны, но теперь я только и делаю, что доставляю тебе неприятности, я знаю, что так оно и есть. И это тоже моя вина. По крайней мере, большая ее часть. Не думай, что я обманываю себя, это не так. Я дала тебе повод, я знаю, я сделала это нарочно… и вот! Если хочешь, считай меня безнравственной и бесстыжей, но я хотела этого с самого начала. Но ничего хорошего из этого не выйдет, я знаю, хотя имей я возможность начать все сначала, я поступила бы точно так же. Из дурных вещей никогда не выйдет ничего хорошего. Наверно, это некрасиво с моей стороны, но я знаю, что… – и она разрыдалась.
Это было слишком для Эдварда Косси, который, как и любой другой мужчина, был тронут этими неожиданными слезами.
– Послушай, Белль, – произнес он, не задумываясь, – я до смерти устал от всего этого. Больше года моя жизнь была сплошной нескончаемой ложью, и, честное слово, я больше не намерен это терпеть. Я говорю тебе, что это такое: я думаю, нам лучше просто сесть на поезд в Париж и уехать отсюда, или же бросить все это. Невозможно и дальше жить в этой атмосфере постоянной лжи.
Она перестала плакать.
– Ты действительно любишь меня так сильно, Эдвард? – спросила она.
– Да, да, – довольно нетерпеливо ответил он, – думаю, ты и сама это видишь. Иначе разве я сделал бы это предложение? Скажи всего слово, и я это сделаю.
Она немного подумала, а затем снова подняла голову.
– Нет, Эдвард, – сказала она, – нет.
– Но почему? – спросил он. – Ты боишься?
– Боюсь?! – воскликнула она с жестом презрения. – Чего мне бояться? Как ты думаешь, таких женщин, как я, заботят последствия? Мы давно вышли за их рамки… то есть для самих себя. Но нам по-прежнему небезразлично, как это отразится на других людях. Поступи ты так, как тем самым ты подпишешь себе приговор, как в социальном смысле, так и в любом другом. Кто, как не ты, сам часто говорил мне, что твой отец лишит тебя наследства, если ты скомпрометируешь себя и его.
– Это так. Я даже не сомневаюсь. Он бы никогда не простил мне скандал; он испытывает ненависть к вещам такого рода. Но я мог бы раздобыть несколько тысяч наличными, и мы могли бы изменить наши имена и уехать в колонию или куда-то еще на край света.
– Это так благородно с твоей стороны, – смиренно сказала она. – Я этого не заслуживаю, и я не стану злоупотреблять твоей добротой. Ты уже завтра пожалеешь, что сделал это предложение. И, да, я знаю, ты сделал его лишь потому, что я заплакала. Нет, мы должны продолжать так, как и раньше, пока конец не настанет сам собой, и тогда ты сможешь бросить меня, ибо вся вина ляжет на мои плечи, и я это тоже заслужу.
Пойми, я старше тебя и я женщина. Мой муж выжмет из тебя деньги, а потом эта история забудется, и для меня все останется в прошлом, и я кану в забвение, как и тысячи других несчастных женщин до меня, и все будет точно так же и сто лет спустя. Но, Эдвард, помни одну вещь. Не обманывай меня, ибо я не из тех, кто готов с этим мириться. Наберись терпения и дождись конца. Такое не может длиться долго, и я никогда не буду обременять тебя. Не бросай меня и не заставляй меня ревновать, ибо я не смогу этого вынести, я действительно не смогу, и я за себя не ручаюсь… я могу устроить скандал, или убить себя… или тебя, не знаю, что именно, но что-то точно сделаю.
Ты едва не привел меня в бешенство на днях, когда беседовал с мисс де ла Молль… да-да, я все видела… я давно подозревала тебя, и порой мне кажется, что ты влюблен в нее. А теперь, сэр, я скажу вам все, как есть: думаю, этого меланхоличного разговора нам хватит на месяц вперед. Почему ты пришел сюда этим утром, как раз тогда, когда я хотела выкинуть тебя из головы на час-другой и подумать про мой сад? Полагаю, это была хитрость со стороны мистера Квеста, привести тебя сюда. У него явно что-то на уме, я поняла это по его лицу. Впрочем, с этим ничего не поделаешь, и, коль вы здесь, мистер Эдвард Косси, скажите мне, как вам нравится мое новое платье. – С этими словами она сделала книксен. – Черный, как видите, в тон моим грехам и чтобы подчеркнуть мой цвет лица. Мне кажется, он подходит мне идеально, не так ли?
