Политическое завещание, или Принципы управления государством - страница 2
Аноним, ок. 1680
Сопроводительная надпись к офорту сообщает, что первоначально дворец именовался Пале-Кардиналь («Кардинальский дворец») и что кардинал Ришельё, по заказу которого он был выстроен, подарил его перед своей кончиной Людовику XIII. Впоследствии Людовик XIV передал Пале-Ройяль во владение своего брата, герцога Филиппа Орлеанского.
«Политическое завещание» кардинала Ришельё – поистине уникальный труд благодаря исключительной личности автора. Значение его для историков трудно переоценить, но произведение это интересно не только для них. С точки зрения политологии, политической философии и науки управления труд Ришельё такой же по значимости источник, как, например, «Государь» Никколо Макиавелли или «Левиафан» Томаса Гоббса.
Вид на Лувр со стороны Нового моста.
Ж. Калло (1592/93 – 1635), 1630
Что посоветовать русскому читателю, который впервые знакомится с «Политическим завещанием»?
Прежде всего – решительно отказаться от представлений о Ришельё, сложившихся под влиянием художественной литературы. Образ кардинала в произведениях «Марион Делорм» Виктора Гюго, «Сен-Мар» Альфреда де Виньи и «Три мушкетёра» Александра Дюма – это вымышленный персонаж, имеющий мало общего с автором «Политического завещания».
«Три мушкетёра» – прежде всего замечательный роман, но он изобилует неточностями и даже подтасовками. Писателю было необходимо, чтобы все герои соответствовали интриге, на которой держится книга. При этом Дюма не заботился об исторической правде. Авторы-романтики XIX века немало способствовали возникновению совершенно ложного представления о Ришельё как о кровавом и беспощадном диктаторе, третировавшем несчастного короля Людовика XIII. Один лишь талант Александра Дюма сильнейшим образом повлиял на представления о кардинале, так как знания о нём многих людей (в том числе, увы, и во Франции) нередко почерпнуты исключительно из знаменитого романа (это в лучшем случае, а в худшем – из его многочисленных экранизаций). Таким образом, имеет смысл восстановить истинный образ самого кардинала и вкратце описать его эпоху.
Медаль (серебро)
Аверс: профиль короля Людовика XIII
Реверс: профиль кардинала Ришельё
Работа А. Дюпре, 1641.
«Политическое завещание» кардинала Ришельё, рукопись, хранящаяся в Министерстве иностранных дел Франции, заглавный лист.
Портрет кардинала Ришельё в полный рост
3. Хайнс и Ф. Биньон. Гравюра с портрета работы Ф. де Шампеня
Напечатана в книге «Потреты знаменитых французов, висящие во дворце кардинала Ришельё» (Париж, 1667 [1650])
Вокруг портрета изображены наиболее важные события из жизни кардинала и различные латинские девизы.
Кем же в действительности был кардинал Ришельё – тот, кого знаменитый французский историк XIX века Жюль Мишле так удачно назвал «сфинксом»? Личность, жизнь и деятельность этого человека представляют собой предмет пристального изучения французских и зарубежных историков. Тому есть, на мой взгляд, три главные причины.
Во-первых, и сам Ришельё, и результаты его пребывания у власти при всей их значительности, может быть, даже грандиозности, нередко противоречивы, что создаёт благодатную почву для всевозможных интерпретаций.
Во-вторых, у историков имеется масса документов об эпохе кардинала[10], чего нельзя сказать о большинстве правителей XVII века.
В-третьих, кардинал одним из первых в мировой истории стал широко использовать в своих целях прессу и политическую пропаганду, он умел искусно манипулировать общественным мнением, что серьёзно затрудняет объективный взгляд на события того времени и на личность самого Ришельё[11].
По этим причинам каждая эпоха и историографическая школа по-своему осветила время и деятельность кардинала, причём нередко с определённых идеологических позиций. Кардинал Ришельё – одно из очень немногих исторических лиц, о ком написаны десятки блестящих биографий, и можно без риска сказать, что их ещё выйдет столько же[12].
Мне удалось прочесть около тридцати биографий и трудов о кардинале, и оригинальность взглядов большинства авторов на различные проблемы, связанные как с его личным трудом, так и с его временем, показывают, что вопрос далеко не исчерпан и вряд ли когда-нибудь утратит актуальность.
