Прекрасно понимаю, что некоторые из этих испорченных натур могут искренне раскаяться и измениться, но поскольку из опыта я знаю, что на одного истинно раскаявшегося приходится двадцать, которые вновь берутся за старые козни, то смело прихожу к решению, что лучше поступить строго с одним человеком, достойным прощения, чем подвергнуть государство какой-либо неприятности излишней снисходительностью к тем, кто таит злобу в сердце и признаётся в своих прегрешениях лишь на словах, либо к тем, чьё легкомыслие должно внушать опасение, что последуют новые дурные поступки, ещё худшие, чем прежние.
Неудивительно, что ангелы никогда не делают зла, ибо они черпают от благодати Божьей, но чтобы люди, упорствующие в такого рода злобе, стали совершать добрые поступки, в то время как могут причинять зло, – это своего рода чудо, настоящим источником коего является всемогущая десница Господня, и воистину человеку высокой порядочности гораздо труднее выжить в век, развращённый подобными личностями, чем тому, чьей добродетели они не побоятся, ибо репутация его не столь безупречна.
Иногда считается за достоинство государя смотреть сквозь пальцы на вещи, которые поначалу представляются малозначительными; я же скажу, что ему надлежит прилагать все усилия для обнаружения и подавления в зародыше малейших интриг внутри кабинета и двора.
Великое пламя возникает от ничтожных искр, и тот, кто погасил одну из них, не догадывается о том, какой пожар предотвратил, но если он решит это выяснить и какую-то искру не потушит, то может оказаться в столь отчаянном положении, что его уже ничто не спасёт; впрочем, одинаковые причины не всегда вызывают одинаковые следствия.
Правда это или нет, будто одна маленькая рыбка может остановить большой корабль, ускорить ход которого не способна ни на мгновение, о из того, что натуралисты нам об этом сообщают, легко сделать вывод: нужно со всей тщательностью очищать государство от всего, что может остановить течение дел, а ускорить его никак не в состоянии.
В таких случаях недостаточно удалить высоких особ из-за их могущества, нужно сделать то же самое и в отношении ничтожных людишек из-за их злонравия: и те и другие одинаково опасны, и если есть между ними какая-то разница, так в том, что сильнее следует опасаться людей низкого звания, потому что они менее заметны.
Подобно тому, как вредный воздух, о котором я уже говорил, будучи заперт в сундук, часто разносит по всему дому заразную болезнь, что охватывает затем весь город, кабинетные интриги нередко приводят к возникновению при дворе многочисленных раздоров, которые в конце концов вызывают потрясение всего государственного организма.
Имея возможность доподлинно заявить, что я никогда не видел в королевстве смут, бравших начало от чего-то другого, повторю ещё раз, что куда важнее, чем кажется, не только гасить при первом же появлении малейшие искры подобных распрей, но и предупреждать оные посредством изгнания[549] тех, кто только и занят их разжиганием.
Спокойствие государства слишком важно, чтобы пренебрегать таким средством, не дав в том ответа перед Богом.
Иногда в мирное время я видел при дворе столько заговоров, имевших место по причине неупотребления этого спасительного совета, что они едва не опрокинули государство.
Когда мысль об этом, а также знания, которые история могла дать Вашему Величеству об этой опасности, коей многие, а особенно последние из Ваших предшественников, подвергались по той же причине, побудили Вас прибегнуть к данному средству, то я увидел Францию такой умиротворённой внутри, в то время как она вела войну за своими пределами, что при виде покоя, коим она наслаждалась, не казалось, что ей противостоят величайшие державы.
Могут сказать, что заговоры и смуты, о коих было сказано выше, происходили чаще из-за женских происков[550], нежели от коварства льстецов.
Но сие обстоятельство не только не противоречит сказанному, а, напротив, убедительно оное подтверждает, ибо, рассуждая о льстецах и иных подобных личностях, я не имею намерения исключать женщин, которые часто представляют большую опасность, чем мужчины. Женский пол наделён различными притягательными свойствами, которые более способны привести в расстройство и перевернуть вверх дном кабинеты, дворы и государства, чем чьё бы то ни было наитончайшее и искуснейшее коварство.
