Политический класс №40 - страница 4

(Автор: Иосиф Дискин)

Убедительная победа Дмитрия Медведева на президентских выборах нашла отражение в результатах мартовской экспертизы. Во-первых, его конкуренты на фоне медведевских 70% «за» существенно потеряли в весе: рейтинг лидера КПРФ Геннадия Зюганова упал до 53-54-го места (26-е в феврале), лидера ЛДПР Владимира Жириновского - до 71-го (25-е в феврале). Во-вторых, у самого Медведева впечатляющий результат по качеству влияния (балл со знаком): +5,17. По данному показателю «вновь избранный, но не вступивший в должность президент» (официальный статус Медведева до инаугурации) опережает как Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (+4,49), так и действующего президента Владимира Путина (+3,78). Заметим, что Путин по показателю качества влияния в марте заметно улучшил свои позиции (3-е место против 8-го), по силе влияния (средний балл без знака) он по-прежнему лидер.После 2 марта Дмитрий Медведев не снизил политическую активность. Скорее наоборот - еще прибавил, если учитывать сделанные им заявления (обращенные уже не столько к электорату, сколько к политическому классу страны). Порой даже могло показаться, что он все еще продолжает президентскую гонку. В известном смысле так оно и есть, ведь Медведеву еще предстоит оправдать надежды одних и рассеять скептицизм других. И это на фоне авторитета Путина, имеющего в глазах многих статус национального лидера. Опросы общественного мнения показывают высокий уровень доверия россиян к Медведеву. Но возможно, это лишь отраженный в преемнике авторитет Путина. Своего рода аванс, который еще предстоит отработать.Обратим внимание на некоторые поступки Медведева (выразившиеся главным образом в разного рода заявлениях), привлекшие внимание экспертов.На состоявшемся в Тобольске заседании президиума Госсовета Медведев решительно высказался за освобождение малого бизнеса от излишней опеки чиновников, предложив запретить надзорно-контролирующим органам посещать с проверками малые предприятия даже в случае жалоб на их деятельность. Инспектора могут прийти в компанию, только если есть судебный акт и прокурорское решение. «Думаю, это решение вызовет у ряда сотрудников санэпиднадзора, пожарных органов, милиции сложные эмоции, если не сказать предынфарктное состояние. Потому что зарабатывают они на этом большие деньги - легально и нелегально», - сказал вновь избранный президент. Что ж, слово сказано, осталось дело сделать.Не осталась без внимания встреча Медведева с канцлером ФРГ Ангелой Меркель, в ходе которой было высказано взаимное удовлетворение состоянием российско-германских отношений. Кроме того, обе стороны твердо выступили за плановую реализацию проекта «Северный поток» и дальнейшее наращивание успешного экономического взаимодействия.Но, пожалуй, наибольшие комментарии вызвало интервью Медведева британской газете Financial Times. Два момента привлекли внимание. Во-первых, формальный. Руководители ряда российских СМИ выразили недоумение, почему Медведев дал свое первое и весьма обширное интервью зарубежной газете. К тому же газете страны, с которой у России далеко не лучшие отношения. Не является ли это проявлением слабости или, не дай бог, заискивания перед горделивыми британцами? Вряд ли последнее имеет место. Медведев, видимо, посчитал это жестом доброй воли. Хотя, строго говоря, корректнее было бы начать давать интервью с какого-либо из российских печатных СМИ. Во-вторых, содержание ответов в интервью. Медведев указал на сферу своего особого интереса - «утверждение верховенства закона и верховенства права в целом в нашем обществе». Он признался, что является «юристом до мозга костей» (характерно, что слово «закон» в различных вариациях прозвучало в интервью 35 раз): «Гарантию нормальной политической ситуации и успешного продолжения того курса, который был выработан определенное время назад, я вижу в соблюдении законодательства, основанного на принципе разделения властей».Журналисты и эксперты в очередной раз связали подобного рода высказывания с намерениями Медведева резко усилить борьбу с коррупцией. Тем более что и на заседании Госсовета говорилось, по сути, о том же, только применительно к низшим слоям чиновничества. И все же это пока лишь слова, «хотелки», если пользоваться лексиконом некоторых высокопоставленных руководителей страны.Еще один пассаж в интервью привлек внимание экспертов обращением к конкретным персоналиям политического истеблишмента страны и борьбе влиятельных кланов. Вопрос газеты Financial Times был таков: «Недавно один из высоких должностных лиц, Виктор Черкесов, сказал, что представители спецслужб борются друг с другом, для того чтобы получить доступ к богатствам страны. Как вы как президент страны планируете с этим бороться?» Ответ Медведева сводился к двум моментам. Во-первых, нарушения, совершаемые работниками спецслужб, подлежат расследованию и соответствующему наказанию точно так же, как и неблаговидные поступки, совершаемые любыми другими государственными служащими. Другое дело, что спецслужбы в России, как и в других странах, конкурируют за влияние. Во-вторых, у него нет информации, что российские спецслужбы конкурируют за богатство, а то бы, конечно, власть закона к нарушителям была неумолима.Таким образом, по мнению Медведева, конкуренция спецслужб, может быть, и существует, но не за богатство, а просто за влияние. Нельзя отрицать, что спецслужбистами, как и чиновниками в целом, в борьбе за влияние движет дух профессионального соперничества. Но только ли он? Почему тогда столько разговоров о коррумпированной бюрократии? Почему сам Медведев в интервью особо подчеркнул, что «России нужна максимальная консолидация власти, консолидация российских элит, консолидация общества»? Неужели консолидации мешает честное деловое соперничество?Результаты мартовской экспертизы показывают, что политики, замеченные в клановой борьбе, чаще других изменяют свое положение в рейтинге.В первую двадцатку рейтинга вошел министр обороны Анатолий Сердюков (19-е против 28-29-го), чье имя в СМИ в последнее время чаще всего упоминается в связи с предполагаемой отставкой начальника Генерального штаба Юрия Балуевского (58-е против 53-го) и других высокопоставленных армейских чинов. Трудно сказать, насколько в данном конфликте права та или другая сторона. Это дело военных специалистов. Однако в том, что предметом спора являются финансовые разборки, сомневаться не приходится. В прессе появилась информация, что в армии непонятно каким образом, на какие цели расходуется каждый четвертый направляемый из бюджета рубль. В то же время намерение продать на аукционах неиспользуемые военные объекты, в том числе на территории Москвы, также вызывает недовольство.Рейтинг главы «Ростехнологий» Сергея Чемезова в этот раз резко скакнул вверх (20-е против 28-29-го), а первого вице-премьера Сергея Иванова, курирующего в правительстве ВПК, довольно заметно снизился (14-е против 10-го). Сергей Иванов давно уже не конкурент для Дмитрия Медведева, но лишь в марте ему не нашлось места в первой десятке. Почему? В последнее время его имя упоминается в прессе главным образом в связи с попытками ограничить аппетиты «Ростехнологий», претендующих на включение все большего числа промышленных объектов в свой состав. В последнее время, в частности, говорилось о претензиях «Ростехнологий» на целый ряд региональных аэропортов.Уже упомянутый выше глава ФСКН Виктор Черкесов в марте также заметно прибавил в весе (31-е против 45-го). Видимо, борьба в силовых ведомствах разгорается с новой силой. Ранее Черкесов предъявлял претензии руководителю Следственного комитета прокуратуры (СКП) Александру Бастрыкину по поводу ареста его подчиненного - начальника одного из департаментов ФСКН Александра Бульбова. В этот раз раскол произошел внутри самого СКП. Начальник Главного следственного управления СКП Дмитрий Довгий написал заявление в прокуратуру, в котором сообщил, что опасается за свою жизнь и просит защиты от возможных провокаций со стороны недавних коллег. Пикантность ситуации в том, что Довгий, еще недавно считавшийся личной креатурой Бастрыкина, официально заявил, что не доверяет отныне своему бывшему начальнику. Два сотрудника СКП написали письмо в администрацию президента, в котором, по сути, обвинили Довгия в вымогательстве взятки. Так что соперничество в среде силовиков вряд ли имеет чисто спортивный характер. Рейтинги Александра Бастрыкина (35-е место, как и ранее) и генерального прокурора Юрия Чайки (49-е против 46-го) в марте почти не изменились. Однако вряд ли это следствие царящего в правоохранительных органах спокойствия - скорее, причина в запутанности ситуации, неясности, кто же в конце концов выйдет победителем. Хотелось бы верить Медведеву, что победит закон.В последнее время все чаще имя Медведева связывается с появлением нового стиля во властных структурах. С такого рода утверждениями можно согласиться, если принять во внимание следующие уточнения. Во-первых, Медведев не столько модератор нового стиля, сколько его персональное олицетворение, к тому же во многом построенное на ожиданиях, проекциях будущего. Так, Путин несравненно больше сделал для того, чтобы о новом стиле можно было говорить как о некой реальности, хотя сама эта реальность пока в большей степени прожект, основанный на общественном запросе на инновации во власти. Во-вторых, следует иметь в виду, что совершенно справедливые требования к власти по поводу серьезной корректировки стиля - это апелляции на уровне паллиатива. Ни власть, ни общество в целом пока просто не готовы сделать сознательный идеологический выбор. По целому ряду причин. На это обратил внимание директор Фонда эффективной политики Глеб Павловский. Возможно, недавно созданный Дмитрием Медведевым еще один мозговой центр - Институт современного развития - сделает инновационный прорыв в области идеологических изысканий. По крайней мере высокопоставленный куратор ИСР призвал сотрудников не «облизывать» власть, а говорить правду, какой бы горькой она ни была, так сказать, резать правду-матку в глаза.Результаты экспертных опросов достаточно наглядно демонстрируют дефицит идеологии во власти. Влиятельность политика практически не зависит от его идеологических пристрастий, какого бы толка эти пристрастия ни были. Точнее, пристрастия у политиков имеются, но в них, как правило, нет или почти нет идеологического содержания.Лидеры партий, осознавая это, пытаются компенсировать идейный дефицит оргресурсами, близостью к влиятельным структурам и политикам. Две основные проправительственные партии - «Единая Россия» и «Справедливая Россия» - поспешили назначить съезды на апрель, то есть еще до инаугурации нового президента. По мнению экспертов, причина такой поспешности - в попытках еще более слить партийный имидж с имиджем Путина и Медведева. Велись разговоры о возможном вступлении обоих в партийные ряды, но даже сами говорящие не скрывали шаткости такого рода предположений. Заметим, что авторитет как лидера «единороссов» Бориса Грызлова, так и лидера «эсэров» Сергея Миронова в последние месяцы достаточно высок и устойчив: один вошел в первую десятку рейтинга (9-е против 12-го), другой хотя и спустился, но лишь на ступеньку (21-е против 19-20-го).Глава РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс в марте вновь выпал из ведущей двадцатки (23-е против 17-го). Причиной тому, скорее всего, послужил окрик премьера Виктора Зубкова (12-е против 6-7-го): «Чубайс оборзел». Премьер имел в виду стремительно растущие цены подключения предприятий малого бизнеса к электрическим сетям.Заметно подрос рейтинг председателя совета директоров РАО «ЕЭС России» Александра Волошина (47-48-е против 71-73-го), которого относят к достаточно близким к Дмитрию Медведеву политикам. Видимо, в этом же причина и роста рейтинга Игоря Шувалова (18-е против 31-го), которому проницательные журналисты прочат высокие посты в будущей властной вертикали. А вот авторитет помощника нынешнего президента Виктора Иванова в последнее время потускнел - лишь 29-е место (21-е в феврале), хотя путинский кадровик и в обновленной иерархии вряд ли будет забыт.Набрал очки министр сельского хозяйства Алексей Гордеев (28-е против 44-го), выразивший намерение перетянуть под крыло своего министерства ряд полномочий Минздравсоцразвития (санитарный контроль) и Минэкономразвития (таможню). Если судить по положению в рейтинге, главы обоих министерств - Татьяна Голикова (39-е против 39-40-го) и Эльвира Набиуллина (37-е против 51-го) - пока держатся в тени, хотя СМИ довольно подробно освещают деятельность обеих.В марте в ведущую сотню политиков вошли Андрей Казьмин, Муртаза Рахимов, Егор Гайдар, Константин Ромодановский, Михаил Маргелов и Сергей Лебедев. Покинули сотню Валентин Корабельников, Аман Тулеев, Анатолий Перминов, Михаил Швыдкой, Владимир Плигин, Иван Мельников и Григорий Рапота.