Приключенческая литература всегда стремится к исключительности, к необычности места действия; самое подходящее - полярнйе области, джунгли, пустыни, где бы ее плечистый, крепко сложенный, неугомонный герой мог в полную меру проявить свои незаурядные способности. На него должны нападать крокодилы и дикие слоны, он должен попадать в центры тайфунов и падать в бездонные пропасти, его должны любить самые красивые женщины на свете и преследовать самые злобные враги. Так как же было не отправить его на Марс?
Загадочность, экзотика и, так сказать, полнейшая безответственность: придумывай что угодно - вот что привлекало на Марсе или вообще вдалеке от Земли. В американской фантастике книги о невероятных приключениях в пространстве получили ироническое наименование - space opera, космическая опера. Ее духовным отцом стал Эдгард Раис Верроуз, имя которого вспоминают главным образом в связи с созданным им циклом романов о пресловутом Тарзане. Этот обезьяний выкормыш известен и нам, правда, не столько по книгам Берроуза, сколько по кинокартинам. О Берроузе придется сказать немало плохого, но в одном стоит стать на его защиту. В книгах Берроуза совершенно отсутствует тот оголтелый расизм, которым пронизана голливудская продукция. Впрочем, сейчас речь не о Тарзане.
Э. Берроуз написал десять книг, действие которых происходит на интересующей нас планете. Он произвел большое впечатление на мировую приключенческую и фантастическую литературу, хотя его влияние и трудно назвать плодотворным. Тем не менее следы Верроуза мы отыщем даже у нас в наши дни. Его имя, а также термин "космическая опера" часто встречаются в статьях по истории фантастики. Что же это, собственно, такое, почему в свое время он имел грандиозный успех и переиздается на Западе до сих пор?
Первый марсианский роман Э. Берроуза при журнальной публикации (в 1912 г.) назывался "Под лунами Марса", при отдельном издании (в 1917 г.) "Принцесса Марса", а в одном из русских переводов (в 1924 г.) "Дочь тысячи джэддаков". Художественный, так сказать, метод, которым автор воспользовался в этом и последующих романах, можно было бы определить словами: "Бога нет, и все дозволено". Разрешается самая невероятная выдумка. Правда, Берроуз в отличие от некоторых своих последователей избегает откровенной мистики, придавая своим произведениям оттенок не реалистичности, нет, это не то слово, а, так сказать, материалистичности. Впрочем, начинает он свою серию как раз с запрещенного приема, перебросив своего героя на Марс потусторонним способом, в момент его смерти. Таким же путем герой возвращается на Землю, передает тетрадь с записями любимому племяннику, а затем умирает снова и снова возвращается на Марс. Уже в предисловии к "публикации" его записок автор профессионально хватает читателя за глотку: "Гробница, в которой лежало его тело, имела ту особенность, что ее массивная дверца запиралась одним только огромным позолоченным пружинным замком, который отпирался только изнутри".
Но пора уже познакомить вас с героем Э. Берроуза. Его зовут капитан Джон Картер, вояка из Вирджинии, который, затосковав от безделья после окончания гражданской войны в. США, отправляется на поиски сокровищ, попадает в какую-то таинственную пещеру, раздваивается и оказывается неожиданно для себя на Марсе в чем мать родила. Впрочем, может ли это смутить бравого капитана, если "он был воплощением мужской красоты. Рост его достигал шести футов и двух дюймов, плечи его были широки, бедра узки... Черты его лица были чрезвычайно правильны и резко очерчены. Его коротко остриженные волосы были черны; стальные глаза были полны огня и инициативы...". Уменьшение силы тяжести на Марсе удесятеряет и без того немалые силы Картера, он способен совершать стофутовые прыжки и бороться с целыми полчищами врагов. Словом, это тот же Тарзан, только что не в джунглях. В различных модификациях этот тип героя становится одним из главных в англо-американской приключенческой и детективной литературе и кино. От Тарзана и Картера идет прямой путь к Джеймсу Бонду. Хотя надо сказать, что в отличие от циничного Бонда и Тарзан и Картер были более простодушны и патриархальны, у них имелись все же кое-какие представления о том, что такое честь, верность, самоотверженность.
