Полет Жирафа - страница 6
Шрифт
Интервал
судьбу, жену, соседа.
Но был счастливым человек,
хоть сам о том не ведал.
Когда совсем не стало сил
от этих горьких мыслей,
счастливый человек решил
покончить счеты с жизнью.
Поглубже пропасть отыскал
и бросился с обрыва…
Но и тогда ещё не знал
о том, что он счастливый.
И все осталось позади,
не мучит, не тревожит…
Раздайся, небо! Он летит,
хоть он летать не может.
Но он летит, но он летит,
так просто и красиво,
что птицы на его пути
завидуют: счастливый!
И замедляет время бег,
чтоб посмотреть на это.
Летит счастливый человек,
летит над белым светом,
летит он выше облаков,
над лесом, над заливом…
Не верите?
Летать легко.
Труднее быть счастливым.
* * *
Звук не дошёл до тишины,
он где-то пал на полдороге,
и были больше не слышны
его сомненья и тревоги.
Но улица не знала сна,
и вот тогда, молчать не в силах,
заговорила тишина
над звука павшего могилой.
Она над городом плыла,
надежда наша и порука…
И это музыка была,
что в мире недоступна звуку.
Я шагаю в молодость
И пошёл я в молодость.
Шёл и шёл.
Чтоб не заблудиться, спрашивал дорогу.
А вокруг смеются.
Это хорошо.
Значит, моя молодость где-то недалёко.
Я шагаю в молодость.
Прибавляю шаг.
Иногда звоню жене, чтобы не грустила.
Только одного я не пойму никак:
по дороге в молодость убывают силы.
По дороге в молодость горбится спина,
по дороге в молодость ноет поясница.
Кудри осыпаются. Даже седина
из почтенья к лысине склонна расступиться.
Я шагаю в молодость.
Замедляю шаг.
Что-то эта молодость выглядит, как старость…
Эх, дорога в молодость, всем ты хороша!
Но кому готовилась, а кому досталась.
Пришло мгновенье в гости к вечности
* * *
Равнодушно стелется дорога,
только прямо, прямо — и вперёд.
Прошлое кричит вдогонку: «С богом!»
будущее терпеливо ждёт.
Время, время, это неспроста ведь
мы в тебе, как узники в тюрьме:
стоит только буквы переставить —
и уже не ВРЕМЯ, а В ЯРМЕ.
* * *
Прошлое сжимается — горе уходящим!
Очевидно, прошлому зябко в настоящем.
Но и в прошлом прошлому неуютно, плохо,
то не те ему века, то не та эпоха.
Только годы моросят, пролетают мимо…
А о будущем мечта неосуществима.
* * *
Покой, покой, откуда ты такой?
Чего ты ищешь здесь, на белом свете?
Тебе, наверно, нужен свет другой,
а может, даже не другой, а третий.
Но ты молчишь, и всё вокруг молчит.
Какая безутешная картина!
Стоят надгробья в белом, как врачи…
Опять запаздывает медицина.
* * *
Пришло мгновенье в гости к вечности,
расправив пышные усы.
Сидеть бы им до бесконечности
и не смотреть бы на часы.
И ничего, что вечность старая.
Какая старость! Раз живём!
Они б отличной были парою,
но им недолго быть вдвоём.
* * *
Изгибы ли это, изломы пути,
фантазия времени или усталость,
но то, что манило тебя впереди,
в какой-то момент позади оказалось.
А ты не заметил. Нелепый финал
нарушил святые законы природы.
Так быстро ты гнался, что всё обогнал:
и лучшие чувства, и лучшие годы.
Они неподвижно стоят позади,
а ты всё уходишь, уходишь куда-то…
Пора возвращаться на круги свои,
но круги не круги уже, а квадраты.
* * *
Не грусти, что минуты одна за одной
и секунды, и даже мгновения
вырастают стеной у тебя за спиной,
отрезая пути к отступлению.
Пусть и годы проходят, а ты не грусти,
не печалься о прошлом напрасно.
Лишь бы время не встало стеной впереди,
то, что сзади, — оно не опасно.
* * *
Что сказать нашей памяти, ожиданию, нас томящему,
Что сказать нетерпению: когда наконец? Когда?
На суде над прошлым все голоса принадлежат настоящему,
А будущее томится за дверью, и его не пускают в залу суда.
И пока настоящее всё рассмотрит, изучит и вызнает,
И пока сбалансирует шансы возможных побед и потерь,
Гадает за дверью будущее: вызовут или не вызовут?
И смотрит с надеждой будущее на закрытую дверь.
Первые леди
У славного рыцаря Чингисхана
супруга была по прозванию Хана.
Минуя железный еврейский закон,
её подарил ему царь Соломон.
А у Соломона в роскошном серале
жила чужестранка по имени Галя.
Была эта Галя, преданье гласит,
презент Соломону от Древней Руси.
У Чингисхана не нравилось Хане,
она кипятилась: «Эх вы, мусульмане!
Наверное, совесть у вас не чиста.
Почто вы, иуды, распяли Христа?»
Татаро-монголы, в ответ багровея,
кричали, что всё это ваши евреи.
Пришли лиходеи в святые места
Похожие книги
