Полет дракона - страница 30
Далее господин Бао-юй в сердцах перешёл на более крепкие выражения, которые мы не рискуем здесь приводить.
Деревянный истукан никак не выказал своего отношения к услышанному, но на следующий день супруга господина Бао-юй серьёзно и без видимой причины занемогла. Она металась в сильном жару и тихо стонала.
Господин Бао-юй испугался. Он бросился к знахарю, от того – на базар; лично, не доверяя слугам, накупил лучших угощений и покаянно сложил дары к ногам Цзао-вана.
Госпожа Бао-юй, хвала Небу, поправилась, а её супруг смирился и навсегда зарекся высказывать богам свои претензии.
Сказать, что молитвы господина Бао-юй совсем не были услышаны, - нельзя. Ли-цин, а скандал с идолом произошёл именно из за неё, вопреки своей хрупкой и привлекательной внешности, росла сорвиголовой. Её отец из мстительных соображений, а отчасти из тоски по сыну воспитывал девочку как мальчика.
В традиционных китайских семьях девочки нередко воспитывались отдельно даже от родных братьев. Родители Ли-цин подобных строгостей не придерживались, и все сёстры свободно общались и дружили со своими двоюродными братьями.
В результате такого воспитания Ли-цин к тринадцати годам свободно владела мастерством наездника, стреляла из лука, арбалета и даже понимала кое-что в искусстве поединка без оружия. Частенько надевая костюм юноши, она чувствовала себя в нём превосходно.
Характер у девочки был своенравный и совершенно независимый. Она отличалась свободолюбием, с трудом выносила нравоучения, и дерзила взрослым. Тем не менее, все любили ее за отзывчивость, веселый нрав и готовность в любую минуту придти на помощь. Эту помощь она щедро дарила не только людям, но и животным. Голодная собака или заблудившийся котенок всегда могли рассчитывать на ее доброе сердце.
Как-то раз ее отец, господин Бао-юй, решил заказать еще одного глиняного идола для своей домашней кумирни. Обратившись в известную в городе мастерскую, господин Бао-юй как и было уговорено, через неделю явился за своим заказом. В коляске вместе с ним приехала и его семилетняя дочь.
В мастерской остро пахло мокрой глиной и лаком. Повсюду стояли только что начатые и почти полностью законченные глиняные и деревянные изваяния божков.
К неудовольствию господина Бао-юя идол еще не был готов, и маленькая Ли-цин стала свидетельницей завершения работы. Идола местного божка уже раскрасили, и он грозно смотрел на окружающих своими круглыми вытаращенными глазами.
- Он хочет нас напугать? – Спросила Ли-цин отца.
- Нет. Он просто очень серьезный, и у него много дел.
- Каких дел?
- Все просят его о чем-то, рассказывают о своих заботах.
- Мы ему надоели? – Продолжала настойчиво пытать девочка.
- Ну-у… - Запнулся с ответом господин Бао-юй. – Все мы время от времени надоедаем друг другу, и нам необходим отдых.
- А он когда отдыхает?
- Наверное, по ночам. Но, отстань, Ли-цин! Дай мне поговорить с мастерами.
Девочка обошла глиняное изваяние кругом, и обнаружила в его спине небольшую круглую дыру.
- А этого для чего?
- Для того, чтобы жить нам всем необходимы сердце, легкие, желудок и душа. Всё это мастера поместят в идола через отверстие в спине. Если ты сейчас не замолчишь, я отправлю тебя домой!
Девочка обиженно замолчала.
Через несколько недель, в специально выбранный, счастливый по календарю день, идола привезли в дом господина Бао-юя. Глиняного истукана торжественно водрузили на место. Зажгли свечи и курительные палочки. Читали молитвы. Несколько раз мастер обошел идола, потом достал из своей сумки, и вставил ему зрачки. Сделанные из серебра внутренние органы вложил через отверстие в спине. Еще немного покопался в сумке, и извлек из нее маленькую лесную птичку. Она испуганно смотрела по сторонам, и тихонько цвиркала.
Мастер быстро просунул руку с пичугой в дыру на спине идола, и вынул ее уже пустую. Комком глины, который он держал в другой руке, быстро замазал отверстие. Идол обрел зрачки и живую душу. Теперь ему можно было поклоняться.
Ли-цин была потрясена. Мысль о живом существе, оставшемся в глиняной темноте идола, не давала ей покоя.
