Найдя в темноте руку Ривса, он потянул его за собой в глубь узкого подземного тоннеля, по которому можно было передвигаться только на четвереньках.
Ползти оказалось трудно – подступало к горлу удушье, низкий свод, казалось, вот-вот сомкнется с полом и придавит, превратив бетонную трубу в могилу для беглецов; темнота окружала со всех сторон, но Латур упрямо пробирался вперед, что-то бормоча под нос. Ривс наконец не выдержал:
– Куда мы ползем? И что ты там приговариваешь? Молишься?
– Нет, – по голосу можно было понять, что Латур улыбается. – Скоро будет поворот и начнется магистральная галерея. Нам бы только не пропустить ее...
Примерно полчаса они блуждали во тьме, боясь потерять друг друга и суетливо шаря руками по стенкам подземного тоннеля, ощупывая их, как слепые, ищущие верную дорогу. Несколько раз приходилось отдыхать – Ривс заметил, что чем дольше они находятся под землей, тем более хриплым к натужным становится дыхание Латура. Да и сам он начал испытывать неприятное чувство нехватки воздуха, и в глубине души зашевелился противный, мохнатый страх – не остаться бы здесь, в царстве вечной темноты, навсегда. Уж если суждена смерть, то не лучше ли принять ее наверху?
– Кажется, нашел. – Латур остановился и начал обеими руками водить по стене. – Чиркни зажигалкой.
Ривс поспешно выполнил его просьбу – в слабом свете маленького язычка газового пламени было видно, как изгибаются кабели, уходя за поворот галереи. Вновь мрак, вновь они ползут на четвереньках, держась друг за другом, но новая галерея, в которую они свернули, значительно шире. Сколько прошло времени после того, как они спустились под землю и закрыли над своими головами крышку колодца? Что происходит сейчас наверху, на складах и вокруг них, что делается в городе?
– Ага, вот и распределительный щит. – Латур постучал согнутым пальцем по жестяной крышке. – Посвети-ка мне.
При свете зажигалки он открыл крышку щита и щелкнул выключателем аварийного освещения – над щитом зажглась тусклая лампочка, свет которой показался ярче сияния полуденного солнца.
– Остальное обесточено, – сокрушенно вздохнул Латур, вглядываясь в темноту тоннеля. – Это оставили для монтеров, проверяющих линию. Так, посмотрим по схеме, куда нам надо двигаться.
– Долго не выдержим, – ложась на бетонный пол, тихо сказал Ривс. – Задохнемся. Придется вылезать наверх. Здесь есть выход?
– Найдется. – Латур закрыл крышку щита и подал Ривсу руку. – Вставай, пойдем.
– Куда? – вытирая рукавом потное лицо, криво усмехнулся Ривс. Духота подземной галереи давила, и он готов был на все, лишь бы кошмарные и, как ему казалось, бесплодные блуждания в темноте подземелья скорее закончились.
– Вперед, – потянул его Латур. – Линия идет к парку на окраине. Думаю, там мы сможем выйти наверх.
С трудом поднявшись, Ривс пополз следом за бывшим депутатом, мечтая о глотке свежего воздуха. Постепенно свет лампы, оставшейся у них за спиной, становился все слабее, и вскоре они опять оказались в темноте. Над головами что-то прогрохотало, и Латур остановился, напряженно прислушиваясь.
– Кажется, над нами шоссе, – сказал он. – Значит, осталось недолго. Ты как?
– Держусь.
И они поползли, с трудом двигая казавшимися налитыми свинцом ногами и руками. Где-то пискнули крысы, снова загрохотало над головой, и Латур пробормотал, что это, скорее всего, идут грузовики. Ривс пытался представить, что сейчас делается на оставленном ими складе, – наверное, полицейские надели противогазы и ворвались в ангар, но не нашли там беглецов и теперь совещаются, а может быть, уже догадались, куда скрылись разыскиваемые и идут по их следу? Но сзади не мелькают огни фонарей и не слышно шума погони. Неужели удастся добраться до парка?
Наконец Латур остановился и, нащупав в темноте скобы, ведущие наверх, подтолкнул к ним Ривса:
– Поднимись, ты сильнее меня. Слегка приподними крышку люка и посмотри. Только не вылезай сразу.
Протиснувшись в узкий ствол колодца, Ривс поднялся по скобам и, уперевшись спиной в одну стенку, а ногами в другую, слегка сдвинул крышку люка – сразу потянуло свежим воздухом, от которого закружилась голова. На улице был поздний вечер, но ему все равно показалось, что светло как днем – горели разноцветные огни реклам, светились гирлянды лампочек на колесе обозрения и шатре карусели, вспыхивали неоном названия аттракционов и ярко сияла надпись «Кегельбан». Да, Латур не ошибся, это парк «Шести Флагов».
