Уже поздно…
Теперь они будут жить в нужде. Из-за Деларуша. Пусть все нутро его изжарится на адском огне!
Еще один удар обрушился на голову, и Урия застонал и закрыл глаза. Сквозь свист ветра в парусах и шепот волн, бившихся о борт корабля, донесся отдаленный грохот падавшего дерева, треск пламени, стоны и проклятия гибнувших людей. Его команда. Или то, что осталось от нее. Бог спасет их души.
— Проклятый янки, где золото моего отца? Урия ухитрился в ответ выдохнуть ругательство и снова закрыл глаза.
Слюна брызнула изо рта французского щеголя, когда он в крике излил свое отчаяние. Кузен молча смотрел на него, поглаживая тронутый оспой подбородок и время от времени кивая в ответ на вопли своего хозяина.
— Сукин сын, где? Где? Будь ты проклят! — плевался щеголь. — Отец до последнего дня, пока не умер, рассказывал мне об огромном состоянии, которое ты украл у него. Такого состояния с лихвой хватило бы, чтобы купить сотню вшивых островов вроде твоего!
Урии пришлось выдержать еще один злобный удар по голове, и он лежал, истекая кровью, у ног своего врага. Что-то выкатилось из его кармана и зацокало по палубе. Кузен остановил и поднял предмет. И печаль кольнула Урию в сердце, когда он увидел свою любимую трубку из верескового корня, украшенную черным деревом и слоновой костью, в запачканных кровью руках.
Пожав плечами, французский капитан опустил трубку в карман и, прицелившись, ударил башмаком Урию в пах.
— Все состояние свелось к нулю, — по-французски констатировал он.
— Нет! Оно не могло исчезнуть! Этого не может быть! Подлый сукин сын где-то его спрятал!
Урия был так слаб, что даже не мог дрожать от ужасного холода, сковавшего тело. Но ему удалось, собрав все силы, бросить последний вызов.
— Оно хорошо спрятано… — прошептал он. — Похоронено глубоко… и его… вечно… хранит… моя возлюбленная…
Минуту спустя тело выбросили на съедение акулам.
Ноябрь 1728
Прюденс с отвращением смотрела на розовый шелковый лиф с оборками, суживавшийся к талии, и на широкие юбки. Платье принадлежало матери. А бабушка настаивала, чтобы она носила его. И придется носить. А значит, и корсет, чулки и прочие побрякушки, нужные, чтобы разыгрывать леди.
— Прюденс! Ты еще не одета?
— Почти готова, бабушка. Я причесываюсь. — Она торопливо закрутила в виде короны толстую каштановую косу.
— Не послать ли Лию помочь тебе?
— Нет, спасибо, бабушка. Я уже почти все сделала. — В голос Прю закрались ноты паники. Если Лия застанет ее в таком виде, как сейчас, то наябедничает Осанне, и тогда они не удовольствуются одним днем. Пожилая дама постарается, чтобы Прю не переступала порога своей комнаты до весны будущего года!
Прюденс сбросила башмаки. По правде говоря, она выросла из них еще три года назад. Потом схватила сорочку и нижнюю юбку и поспешно начала одеваться, пока чернокожая Лия, вольноотпущенница, прислуживавшая бабушке, не вздумала подняться по лестнице и посмотреть, что же задерживает Прю.
Без сомнений, снова придется терпеть Альберта Терстона. Она заметила добавочное место за столом, прокрадываясь под окном к своему дубу. Дерево служило ей входом и выходом, когда она днем убегала охотиться и ловить рыбу. Ну, конечно, и для ночных приключений тоже, вернее, для приключений Хэскелла и Ная.
Хэскелл и Най. Жили ли они как реальные люди или были вымышленными героями удивительных историй, которые любил рассказывать отец? Она мысленно представила, как он сидит, посасывая свою любимую трубку и разматывая бесконечный клубок приключений двух бесстрашных молодых моряков.
Ну, выдумал их отец или нет, теперь они стали вполне реальными. Потому что последние три года — с тех пор, как пираты убили отца, потопили его быстроходную новую шхуну вместе с грузом редких шкур, горного табака, индиго и прекрасной древесины, — Прю и ее брат Прайд, переодевшись в молодых оборванцев и называя друг друга Хэскелл и Най, ходили на пристань и мстили пиратам, которые разбредались по берегу, чтобы напиться, поразвлечься с проститутками и проиграть свои грязно добытые деньги.
И то, что начиналось как месть, вскоре стало необходимостью. Их бабушка, Осанна, не разрешала Прайду выходить в море, а на крохотном острове было не так много других способов заработать на жизнь.
